Кактус Нострадамуса
Шрифт:
Зяма развернулся и снова взял трубку:
– Алле.
– Казимир Кузнецов?
– Да.
– Казимир, вы пожалеете!
– Вы уж определитесь, пожалуйста, – мучительно зевнув, попросил Зяма. – Пожалею или не пожалею?
– Очень пожалеете!
– Ладно, – согласился Зяма, у которого не было сил на споры. – Когда и где?
– В восемь вечера в парке Горького, у лодочной станции.
– Договорились, до свиданья, – он повесил трубку.
Очередной телефонный звонок настиг его на ближних подступах
– Я убью тебя, лодочник! – с чувством произнес Зяма и рысью вернулся к телефону, не дожидаясь команды бабули. – Алле! Казимир! Что еще?!
– Казимир, нам все-таки необходимо встретиться…
– Парк Горького, лодочная станция, двадцать ноль-ноль! У вас склероз?! – время вежливости закончилось.
– Почему?
– По кочану!
Зяма бросил трубку, сделал зверское лицо и с корнем вырвал телефонный провод.
– Кстати, о кочанах! – воззвала из недр бабуля. – Папа потушил морскую капусту, ты не хочешь?
– Единственное, что я хочу потушить – это свет! – проорал в ответ раздерганный Зяма. – Я ложусь спать, и не трогайте меня, а то все пожалеете!
Он с грохотом захлопнул дверь своей комнаты и с вызовом подпер ее изнутри массивным противотанковым креслом.
Тихо шаркая тапками, бабуля подобралась под дверь и послушала. Из комнаты внука доносился храп, в тоне которого угадывалась невысказанная детская обида. Старушка покачала головой, вернулась в гостиную и сказала невестке, невозмутимо читающей книжку:
– Басенька, что-то Зямочка нервный стал, может, ему валерьяночки попить или ромашки?
– Мама, он взрослый парень, какие травки? – с великолепным спокойствием ответила ей знаменитая писательница Бася Кузнецова, бестрепетной рукой переворачивая страницу жутчайшего ужастика. – Свежий воздух, спорт, режим – вот что ему нужно. И мальчик это сам прекрасно знает, вы же слышали, он собирается вечером в парк, чтобы кататься на лодке!
– Хороший мальчик, – растрогалась бабуля.
– Просто прелесть, – пробормотала писательница и развернула книжку, чтобы взглянуть на обложку.
На обложке был нарисован очень бледный, астенического телесложения брюнет со впалыми щеками и синюшными пятнами по всему организму. Ногти у него были длинные, загнутые, как у модной барышни, но с черной каемкой, как у сельского агронома, а сверкающие острые зубы радовали глаз белизной, хотя формой неприятно напоминали свисающие с крыши сосульки. Длинноватый левый клык был отчетливо запачкан чем-то красным.
– Прелесть, – убежденно повторила мамуля и хладнокровно продолжила чтение.
«Капризный парень, но уговорить его можно», – подумала Уля Блиндухова, положив телефонную трубку.
Она была довольна тем, как все складывается.
Во-первых, мужчина ее мечты оказался не кем-нибудь, а известным дизайнером. Сантехника или трамвайного кондуктора Уля с
Во-вторых, у известного дизайнера было красивое и редкое имя – Казимир. Уля представила, как распорядитель церемонии вручения какой-нибудь престижной премии объявляет: «Казимир и Ульяна Кузнецовы!» – и решила, что это звучит замечательно.
В-третьих, телефонные переговоры с Казимиром увенчались успехом: пусть со второго раза, но он согласился с ней встретиться. На лодочной станции у озера! Так романтично!
В-четвертых, Уля уже успела пополнить свой гардероб яркой одежкой, которая гарантированно понравится дизайнеру Казимиру. Для начала совсем неплохо, не правда ли? А там, глядишь, симпатия распространится с отдельной вещи на Улю в целом!
Она умчалась на свидание в парке в приподнятом настроении и раньше времени.
Смеловский позвонил уже под вечер и не мне, а Трошкиной.
– Кузнецова, ты включила телефон? – прикрыв трубку ладошкой, спросила меня Алка. – Максим тебе не может дозвониться.
– Скажи ему, что я перезвоню через минуту! Только симку поменяю.
Вчера вечером я пущей секретности ради вытащила сим-карту из золотого телефона Лизоньки, и сам аппарат оставила дома, а симку принесла с собой на работу в кошельке для мелочи. Я думала, что найду время изучить телефонную книжку абонента и списки входящих и исходящих звонков, а также почитать сообщения, но промахнулась. Ничего такого на симке просто не было.
– Темная ты, Инка! – снисходительно обругал меня Эндрю, к которому я смиренно обратилась за технической помощью. – В современных телефонах, особенно смартфонах, эти данные не записываются на сим-карту. Они хранятся в памяти телефона, поскольку сим-карта жестко ограничивает формат и объем хранимых на ней данных.
Объяснение я без труда поняла и с сожалением приняла, а поменять чужую симку на свою родную просто забыла, так что пропустила несколько звонков. Кроме Максима со мной пытались связаться Зяма, Денис и Владимир Леонидович из банка, но Смеловский был настойчивее всех. Или сообразительнее, раз додумался найти меня через Трошкину.
– Записывай! – сказал он, когда я ему перезвонила. – Владелец интересующего тебя телефонного номера – Поливанко Михаил Сергеевич. Паспортные данные нужны?
– Не помешают, но лучше не под запись, а эсэмэсочкой, чтобы я ничего не перепутала, – попросила я. – Спасибо тебе, Максик! Сейчас схожу к бухгалтеру и вытрясу для тебя аванс.
– Итак, теперь мы знаем, кто прислал бедной Лизе пугающие картинки мужика с ведром, – сообщила я Трошкиной, вытащив ее из офиса под предлогом необходимости вымыть кофейные чашки. – Это некий Михаил Сергеевич Поливанко. Год рождения – восьмидесятый, адрес по прописке – улица Голенко, шесть.