Калейдоскоп
Шрифт:
— Живо! — крикнул он и втащил меня в подворотню.
Секундой позже кто-то плеснул из окна помоями.
— Все стареет, кроме ревности, — проворчал Дионисий. — Подумать, столько лет!..
На стенах я заметил гадкие обидные прозвища, начертанные в адрес Лони Круй и ее ближайших родственников. Нацарапанные гвоздем надписи представляла в крайне невыгодном свете взаимоотношения педикюрши с бургомистром.
— Можно высунуть нос. Теперь нам ничего не угрожает, потому что у старой ведьмы только одно помойное ведро.
— День добрый, мадам Оперкот. Как здоровье? Тьфу-тьфу, не сглазить, вы прекрасно выглядите.
— Это вы? А я вас сразу и не узнала. — Рослая, плотная женщина усмехнулась явно через силу. — О, да вы с товарищем, а я не одета! Прошу покорнейше прощения!
Оперкот скрылась за занавеской. Дионисий разразился проклятиями.
— Уходим. Она побежала к соседям за помоями.
— Одалживать помои? Забавно.
— Каждый для кого-то накапливает помои. Такие времена бывают, что ни за какие деньги не достанешь в городе даже кружки помоев.
С этими разговорами мы покинули двор. Узкой тропкой между садами вывел меня Дионисий на пригорок, под вековые дубы. Мы уселись в тени раскидистых деревьев и с превеликим аппетитом добрались, наконец, до вина и съестных припасов.
— Эта ведьма, — сказал Дионисий, открывая бутылку, — сыграла прескверную роль во всей этой истории. Как находишь вино?
— Великолепное.
— Так вот, эта Оперкот… Сперва оговорила Лоню перед исповедником. Голову даю на отсеченье, что так и было. А потом привела бургомистра в совершенно неподходящее для таких визитов время. Бывают ситуации, когда не до гостей, и уж кто-кто, а соседи должны об этом знать.
Дионисий задумался. Я терпеливо ждал.
— Рассказываю не по порядку. Неожиданный визит бургомистра предрешил дальнейшее развитие событий. Это был поворотный пункт. В один прекрасный день появился в городке черноокий молодец с нахальной физиономией. Приехал, походил там и сям и поселился в квартире под розовой ногой. Молодой человек оказался кузеном Лони. Все эти чужеземцы друг другу родня, хотя иной раз и поверить в это трудно. Кузен повел себя тактично. Не осложнял жизнь остальным жильцам. Большую часть дня проводил возле дома. Чем занимался по ночам, никого не интересовало. Лоня давала понять, что кузен приехал с кругленькой суммой денег и хочет ими с умом распорядиться. Поэтому отнеслись мы к молодому человеку доброжелательно и с участием. Разгоревшиеся было вокруг него пересуды скоро утихли, и жизнь пошла своим чередом. Так бы все продолжалось и дальше, если бы не Оперкот.
В один прекрасный день прибежала она в ратушу и совершенно бесцеремонно прервала бургомистрову дрему.
— Вы тут спите, а Лоня нагишом порхает по квартире. И кузен с ней заодно.
— Порхает? — удивился бургомистр. — Но ведь там же низко.
— Быстрее, а не то поздно будет! В таких делах каждая секунда дорога! — крикнула Оперкот и выбежала вон, покатываясь со смеху.
Вскоре выскочил и бургомистр. Без котелка и форменного сюртука мчался он со всех ног к Лоне, «на горку». С Оперкот столкнулся на лестнице.
— Поспешите-ка! — прошипела змееподобная соседка и подала бургомистру трость покойного Оперкота.
— Откройте! — заорал бургомистр, колотя тростью в двери.
Никто не отвечал, и бургомистр, устыдясь, опустил трость. В квартире царила тишина.
— Есть там мужчина или нет? — подзуживала Оперкот.
— Лоня… — шепнул бургомистр.
— Что?
— Открой!
— Так открыто же!.. — рассмеялась Лоня и впустила бургомистра. — Ой-ой-ой, что это за отвратительная вонючая трость? Выбрось сейчас же, а то весь дом сбежится на этот запах!
Бургомистр посмотрел на Лоню и почувствовал, как похолодело у него в груди. Никогда не видел он ее в таком насмешливом настроении. «Не та Лоня», — подумал он и без возражений оставил трость за порогом.
— Что так вдруг? Доконала мозоль на мизинчике?
Бургомистр не успел опомниться, как Лоня усадила его в кресло и велела снять ботинки. Потом подставила тазик с душистой водой. Бургомистр окунул туда ноги и с облегчением вздохнул. От ратуши до Лони путь неблизкий и все время в горку.
— Ты это порханье выбрось из головы, — сказал он уже почти добродушно.
— Подтяни штанины, замочишь.
Бургомистр, тронутый такой заботой, протянул руки, чтобы обнять или хотя бы похлопать Лоню по плечу. И вдруг наткнулся на мужские подтяжки, которыми был подпоясан домашний халатик Лони.
— А это еще что такое? — спросил он гробовым голосом.
Лоня скромно потупила глаза.
— Подтяжки. Не вынимай ноги из таза, я только полы помыла.
— Но ведь это мужские подтяжки.
Лоня склонила голову.
— Конечно.
— Где он? Где хозяин подтяжек? — грозно загудел бургомистр.
— Вечно ты мне все портишь. Я хотела сделать тебе сюрприз.
— Последний раз спрашиваю: где?
— Известно, где: в шкафу. Выходи, Уго. Наш бургомистр хочет с тобой познакомиться.
Кузен вышел из шкафа, уселся на козетке и положил ногу на ногу. Бургомистр приподнялся в кресле на локтях.
— Кто это?
Лоня тряхнула плечами. Она начинала сердиться.
— Вы не знакомы? Инженер Зазрак, мой кузен со стороны матери.
— Исключительно глупая ситуация, — пробурчал бургомистр и опустился обратно. — Пусть он оденется, пан Заз… и так далее.
— Лоня, вытащи из-под пана бургомистра мою одежду.
— А мне дай полотенце. Хватит вымачивать ноги. Довольно с меня сюрпризов. Хорош сюрприз! — Голос у бургомистра дрогнул. — Вылезаю, вылезаю из таза.
— Ты прервал наш разговор о городской транспортной сети. У Уго есть для тебя интересное предложение, — сказала Лоня, подавая полотенце и мягкие тапочки.