Калигула. Тень величия
Шрифт:
— Он обманом принудил меня помогать, понимаешь, отец! Обманом и угрозами! Он заставил отвлечь Атласа от двери в твои покои. Я и понятия не имела, зачем ему это. А он украл твои деньги и навлек позор на мое честное имя! Я не знаю теперь, как жить с этим! Прости меня, отец!
Из агатовых глаз покатились крупные слезы.
— Я до последнего боялась тебе сознаться! Но когда узнала, что добрый и преданный Атлас из-за него покончил с собой. Это так ужасно! Мне будет не хватать его! Он ведь с детства был нашим лучшим другом и всегда меня опекал как брат!
Мессалина расплакалась еще горше. Весь ее вид
— Милая моя! Я уверен, что ты ни в чем не виновата! Назови лишь имя! Неужели кто-то из вчерашних гостей?
Мессалина выдержала долгую паузу, размышляя, не назвать ли имя Калигулы. Хотелось бы ей увидеть реакцию отца! Что бы он сделал всемогущему вору?
— Это Феликс, — наконец произнесла она. — Только, пожалуйста, отец, не ругай его. Я уверена, что ему очень-очень нужны были эти деньги, иначе он не запятнал бы так себя.
Сулла в бешенстве взревел и понесся в спальню сына.
По его лицу Феликс понял, что отец уже все знает. Он только и успел упасть на колени, отчаянно крича, что это Мессалина, а вовсе не он, как был отброшен мощным ударом отцовского кулака.
— В деревню! В глушь! И видеть тебя не желаю, проклятый вор! Я даже асса не отпишу тебе в завещании, жалкий выродок! Ты еще смеешь клеветать на сестру, поганый вор!
Вбежавшая Домиция повисла на руке мужа, защищая своего ребенка.
— Не смей, Сулла! Не смей больше бить его! Лучше ударь меня за то, что я родила его! Отпусти его с миром! Пусть уедет!
Сулла из-под подушек уже выудил тяжело позвякивающий мешок.
— Вот они! Мои денежки! — он любовно прижал мешок к щеке.
— Старый скупердяй! — разъярилась Домиция. — Если б ты не экономил на своих детях, им не пришлось бы воровать у тебя! Это тебе позор, а не твоему сыну! Ему в деревне будет лучше, чем с тобой! Я тоже с ним уезжаю! Прочь из этого дома! И Мессалина тоже поедет с нами!
— Ну уж нет, — ответил ей Сулла. — Вы вдвоем можете убираться, куда вам угодно, а вот мою падчерицу не трогай! Сам император собирается просить ее руки!
Из-за двери неожиданно раздался радостный визг, и топот маленьких ножек быстро замер в отдалении. Сулла тяжело вдохнул и вышел. Домиция крепко прижала к себе Феликса и твердо сказала в спину уходящему мужу:
— Быть посему!
Будто на крыльях летела Мессалина по коридору и, очутившись в своей кубикуле, наконец-то смогла радостно закричать во весь голос.
Сбылась ее мечта! Все-таки Калигула обратил внимание на ее красоту и счел достойной своей руки! Вот теперь-то настанет долгожданная свобода!
Неожиданно за спиной она услышала чье-то тяжелое дыхание. Резко обернувшись, она увидела отца. Он все еще продолжал прижимать к себе мешок с деньгами.
— Ты уж прости меня, Мессалина, но я солгал твоей матери! Калигула ничего такого не говорил мне вчера, — виновато сказал Сулла.
Из ее уст вырвался возглас разочарования.
— Это был единственный способ помешать ей увезти тебя, — ответил он на невысказанный вопрос. — Но я обещаю, что сказанное мной сегодня непременно осуществится. Нет причин императору отказываться от такой красоты. Но, боюсь, он просто не намерен в ближайшее время жениться. В твоих силах заставить его передумать. На эти деньги, — Сулла потряс мешком, — мы накупим тебе красивых нарядов и новых украшений. Ты будешь самой прекрасной невестой Рима. Потрясенная Мессалина счастливо вздохнула и поцеловала руку отцу.
— А моя жена пусть отдохнет в загородном имении, где у Феликса будет время раскаяться в содеянном. Ручаюсь, не пройдет и месяца, как они оба будут на коленях вымаливать у меня прощение, а я подумаю, пускать ли мне их обратно.
С этими словами Сулла важно удалился.
— План провалился, лупанар открыть не удасться, я лишилась пылкого, но уже надоевшего любовника, но денежки все равно мои, — подвела итог Мессалина и радостным голосом кликнула служанку одеваться.
Ведь лавки на форуме не закрываются допоздна.
В июльские иды Клавдий вызвал Агриппу в таблиний обсудить важный вопрос.
— Меня тревожит, что Эмилий Лепид так сблизился с Калигулой. Наш цезарь и шагу не ступит теперь без его сопровождения. По Риму уже начали гулять сплетни, что Лепид — любовник Агриппины, — сказал Клавдий.
— Ну и что? — отмахнулся Ирод. — Агриппина свободна и, вероятней всего, скоро выйдет за него замуж. А с императором они дружны довольно давно, тем более, что Лепид был мужем Друзиллы. Кто знает, может, он решил проводить на погребальный костер всех сестер Гая по очереди. Это тоже почетная должность при дворе. Только вот Агриппина девушка молодая и здоровая, он может попасть в переделку, если сделает ставку на ее скорую смерть.
— Прекрати шутить, Ирод! — Клавдий с досады ударил кулаком по столу. Небольшой бюст Августа подпрыгнул, и он осторожно придержал его рукой. — Близкий мне человек…
— Ой, да знаю я твоего близкого человека, — издевательски протянул Агриппа. — Кассий Херея такой же старый сплетник, как и ты. Скоро Калигула выдернет ему жало, если тот будет продолжать болтать лишнее.
Кулак Клавдия вновь опустился на крышку стола, и несчастный бюст, не удержавшись, упал на пол и разбился вдребезги.
— Послушай же меня! Ты можешь не перебивать? Речь идет о важных вещах, — Ирод примирительно поднял обе руки, а затем продолжил молча полировать ногти, слушая вполуха Клавдия. — Хорошо, это Кассий Херея сказал мне по секрету, что Гай Цезарь намерен сделать Лепида своим наследником.
Ирод порывисто поднялся из катедры и изумленно уставился на Клавдия.
— Ты можешь таращиться на меня сколько угодно, но это так, — сердито сказал старик. — И я узнал еще одну новость. Ливилла уже две недели пьет и ни с кем не общается, ее брак на грани развода, у Виниция уже нет сил это терпеть. Во дворце что-то происходит, а тебе и дела нет. Законный наследник живет у нас под боком, а ты не делаешь ничего, чтобы дать ему возможность сблизиться с Калигулой. Ты занят скачками! И все время проводишь на играх. Так заговоры не создаются! Ты станешь сеять панику среди нас и торопить события, когда у тебя закончатся деньги, но, учитывая, как сильно везет тебе в последнее время, это произойдет еще нескоро. Я устал от римской жизни, мне приходится терпеть шутки и издевательства при дворе, видят боги, я уже на грани и все чаще мечтаю бежать из Рима в Капую. Меня держит лишь надежда на восстановление порядка в Риме, пока Калигула еще окончательно все не развалил.