Калигула. Тень величия
Шрифт:
Девушка удивленно посмотрела на Эмилия. Таким тоном он никогда не говорил с ней, обычно просто приказывал, но никогда не просил. Она присела в катедру и отослала взмахом руки служанку.
— Я много думал о нас с тобой, — начал Лепид. — Ты прекрасна и добра. А я поступал с тобой как чудовище. Мне нет оправдания, но я хочу, чтобы ты простила меня. Как только мое здоровье восстановится, я буду просить твоего брата о его согласии на наш брак.
Ливилла не верила своим ушам.
— Мне было видение сегодня ночью, во сне. Сама Венера
— А как же Агриппина?
— Твоя сестра отныне не будет ни моей любовницей, ни моей невестой, как она об этом мечтает. Ее нрав способен оттолкнуть любого, а я предпочитаю нежность необузданности и любовь страсти. Я люблю только тебя, Ливилла!
Лепид взял ее руку и поднес к губам.
— Я был нежен и заботлив с Друзиллой. Ее буйный характер укротила смертельная болезнь, и мы познали с ней счастье взаимопонимания и единения сердец. Она умерла с улыбкой на устах. Ты согласишься начать все заново? Или я упустил свой шанс?
Девушка, казалось бы, безучастно пожала плечами, но Эмилий уже понял, что она колеблется, и продолжил натиск.
— Клянусь Венерой, моя любовь к тебе искренна. И потому больше я не стану удерживать тебя подле себя. Уезжай, если надумала. Рана изуродовала мое лицо, я понимаю, что тебе противно смотреть на того, кто был прежде красив, а сейчас уродлив. Но это скоро пройдет, и тогда я вернусь в Рим, чтобы покорить тебя.
Ливилла была тронута до глубины души этими словами, она не ожидала, что он способен на такие сильные чувства. Из глаз ее покатились слезы, и она медлила уходить.
Лепид решил, искоса наблюдая за ней, что надо закрепить результат. До чего же она глупа и наивна — всего несколькими словами он смог переубедить ее так быстро! У нее совсем нет силы воли!
— Я долго боролся с обуревавшими меня чувствами, — вдохновенно продолжал он лгать. — Был невыносимо груб, даже ударил тебя, моя Ливилла. Но сердце мое обливалось кровью, протестуя. И я сдался на его милость, открыл душу для любви. Только вот не опоздал ли?
Его здоровый глаз, обращенный к девушке, заволокла влага.
— Нет! Нет! — вскричала Ливилла. — Ты не опоздал, Эмилий! Я люблю тебя! Люблю!
Она порывисто поднялась, не веря своему счастью, приникла к Лепиду и покрыла его лицо поцелуями.
— Прости меня, Эмилий, прости! — лепетала она, вспоминая свою ночь с Юлием Лупом. Как она могла? — Я буду любить тебя вечно! Ты мой бог! Ты мое солнце! Я никуда не уеду и останусь с тобой!
Лепид несколько ошалел от такого натиска, но, довольный, не противился ее поцелуям и объятиям.
— Мне надо прилечь, — наконец проговорил он, и Ливилла поспешила подложить ему под голову подушку. Глоток травяного настоя, и боль немного отступила.
Неужели ему теперь придется все время изображать перед ней влюбленность? Ничего, в Риме все вернется на круги своя, и Агриппина поможет ему удержать в узде свою сестричку.
— Я истосковался по твоим ласкам, любовь моя! Красотой твоего обнаженного тела можно любоваться бесконечно. Я закажу твою статую лучшему скульптору!
Ливилла покраснела от удовольствия. А Лепид с досадой подумал, что эта гусыня никогда не станет такой же пылкой и страстной, как ее сестры. Она так и останется скованной и неумелой в любовных утехах.
— Тебе надо отдохнуть, — сказала девушка, с нежностью глядя на него. — Ты и так переутомился из-за этого долгого разговора. Поспи, а я посижу рядом с тобой. Только отлучусь предупредить слуг, чтобы отменили мой отъезд.
— Нет! — капризно произнес Лепид. — Останься, я не хочу, чтобы ты даже на миг покидала меня. К тому же я не нуждаюсь в отдыхе. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы ты…
Он поманил ее к себе и зашептал на ухо то, от чего ее лицо пошло пятнами. Но Ливилла согласно кивнула и послушно расстегнула фибулу туники.
Юлий Луп, весело насвистывая, шел по коридору. Голова у него шла кругом оттого, что произошло этой ночью. Мысль о том, что он обладал сестрой самого цезаря, окрыляла. Сердце его переполняло самое восхитительное чувство на свете — любовь. Он уже рисовал себе радужные картины их совместного возвращения в Рим. О, он не сомневался, что сумеет затянуть это путешествие, наслаждаясь близостью с самой прекрасной женщиной на свете! Юлий мечтал, что во дворце им будет встречаться гораздо легче, ведь он часто стоял на охране ее покоев. Кассий Херея пойдет навстречу его просьбе и доверит оберегать сестру цезаря и во время ее выездов. Так они смогут быть все время вместе, разлучаясь лишь ненадолго.
Теперь Луп решительно отметал все сплетни, что достигали его ушей. Такая трогательно наивная девушка не могла быть замешана в грязные игры ее сестры и Эмилия Лепида. Уж он позаботится, чтобы никто во дворце не смел позорить ее честное имя!
Покои Ливиллы оказались пусты. Лишь наполовину заполненный одеждой ларь стоял посреди кубикулы. Юлий окликнул проходившего мимо раба:
— Где госпожа? Мы скоро выезжаем, а я не могу ее найти.
— Я не видел ее, преторианец. Тебе лучше зайти в таблиний и спросить нашу хозяйку.
Но Домиция Лепида сидела в таблинии совершенно одна, поливая слезами лежавший перед ней свиток с прошением. Увидев Лупа, она с надеждой приподнялась, но он поспешно задернул занавес, избежав ненужных просьб и расспросов. Неужели Ливилла решила проститься с Лепидом? Юлий нахмурился. Хотя что плохого может быть в том, что она напоследок зашла к раненому? Если Эмилий вздумает передать с ней письмо, у Лупа будет еще возможность незаметно украсть его. Пусть считает, что Калигуле не до него сейчас, ведь цезарь даже не удосужился выслать подкрепление для розыска напавших на Эмилия разбойников.