Калки. История одного воплощения. Часть четвертая
Шрифт:
– Я не знаю, похож или нет. Мы с мамой не везде бывали…
Ба! подумал директор, резонный ответ! Ну, почему же он не начинает дрочить? Господи, у меня у самого эрекция от всех этих дум!
– Ты думаешь, Дали видел то, что рисовал?
– Возможно, – пожал плечами Ананий.
Директор помял задумчиво свой гульфик… этот жест был бессознательный… вернее, не совсем, им он как бы хотел показать, что ему, Евгению можно доверять…
– Мне нравятся твои работы, сынок, – не зная, что сказать,
Ананий ничего не ответил, для него похвала была пустой звук.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – со странной надеждой спросил Евгений.
– Нет, – ответил Маугли.
– Ну… – выдохнул директор. – Ну, я, наверное, скажу. Мы с учителями совещались. Тебя учить начнут через неделю. А пока к тебе походит психолог. Она хорошая, не бойся её… Сегодня придет в три… (маугли молчал, он стоял у стола с рисунками)… Ну… пока, наверное, всё… Ты ничего не хочешь?
– Нет, – ответил Маугли.
– Мы можем погулять… если хочешь… А если не хочешь сейчас, я позже приду… (маугли молчал). Я пойду?
Пирогов встал. Он уже подошел к двери комнаты… но задумался. Спросит или… или просто так уйти?
– А.. а, – возбужденным голосом, борясь со срывчатым дыханием, всё-таки спросил, – не хочешь снять… ну, это?…
9
…Светлана Сергеевна растерялась и просто ждала, когда младшая дочь Катя выйдет из столовой, пойдёт к себе в комнату. Её сильно возмутил и даже оскорбил поступок мужа… Ладно, дочери уже двадцать три… Впрочем, какие могут быть оправдания?
Евгений был в своем любимом казахском чапане, в чёрном, расшитым золотой нитью. Когда он был в Казахстане десять лет назад ему подарили шесть таких национальных халатов разных цветов. Чапаны были дорогие, каждый по тысячу евро. Остальные он берёг, а чёрный часто одевал дома. Было удобно, чапан полностью запахивался и можно было под них не надевать одежду.
Семья Пироговых ужинала. Старшая их дочь Анастасия жила не с ними; она была замужем, и у нее уже было двое детей. Катя встречалась с однокурсником, они планировали расписаться на следующую весну…
Пирогов был задумчив весь ужин. Его мысли занимал этот странный студент. Он словно и не уходил из его комнаты в учебном общежитии. Вновь и вновь он возвращался к тому моменту, когда спрашивал не хочет ли тот спустить трусики, а потом полулежа на койки созерцал юного, красивого мастурбатора, словно сошедшего с гротеска Сальвадора…
Светлана заметила, что у Кати участилось дыхание. Девушка приоткрыла ротик, и облизывает бессознательно губы. Отец сидел ближе к ней, и Катя смотрела на него. Что происходит, Светлана не сразу поняла… Затем привстала и…
… Женщина встала, обошла стол. Подошла к мужу и дочери… Что?! Что происходит? Зачем? Евгений – что он сейчас?
Катя вышла из столовой… Светлана… должно быть, вложила всю свою силу в пощечину. Хлёстко, звонко. Даже хрустальные бокалы на столе звякнули.
– Что?! – вскрикнул Евгений, придя в себя, и посмотрел взглядом очнувшегося лунатика на жену.
– Это ты чего делаешь, тварь ты эдакая? – зло зашипела женщина; её била такая дрожь, что она ходила ходуном.
Евгений не понимая, только хлопал глазами.
– Ты о чем?
– Тебе мало твоих похождений с братцем? А?! Тонкая ты натура! Решил дочку совратить? Или хочешь семейный инцест? Конечно, вы же богема…
– Что ты говоришь такое? – аж вскочил перепуганный он.
– Я что говорю? – кричала женщина. – Ненавижу тебя после такого! При дочери… фу, гадость! И ты часто это с ней делаешь?
– Что?! – попятился Евгений, он ровным счетом ничего не понимал.
– Что? – истерические хихикнула Светлана. – То, что ты сейчас творил! Онанируешь… Сегодня решил и меня втянуть в эти игру, подонок?
– Ни… никаких игр нет! – стал, пятясь, оправдываться мужчина. – Я… я не хотел. Я не… не понимаю, как это произошло. Я не мог… Я сейчас пойду попрошу прощение..
– Не смей! – закричала женщина. – Не смей приближаться к моей дочери больше!
– Ты прости, Свет…
– Что?! Простить? – женщина схватила чашку со стола и метнула в мужа. Та ударилась о его голову. – Уходи, – зло процедила она, – уходи из моего дома…
– Пап, не уходи, – приоткрыв дверь, плача произнесла Катя.
– Иди в свою комнату, дура! – рыкнула на нее мать.
– Уходи, Жень, – уже спокойно сказала Светлана, глядя на дрожащего мужа. – Я чувствовала, что так будет…
– Чувствовала? – губы мужчины дрожали.
– Да… я еще тогда поняла, что добром это не кончится, когда ты хотел секс втроем… Я тогда и подумала, что ты на дочь намекаешь…
– Ты не поняла! – воскликнул Евгений. – Мне хотелось, чтобы с нами был еще мужчина… для… для тебя…
– Всё я поняла, – оборвала его Светлана. – Уходи…
…Евгений пришел в себя уже перед закрытой дверью собственной квартиры. В руках был бумажник с документами и банковскими картами, и небольшой суммой денег. На нем по прежнему был чапан на голое тело и в насмешку Светлана, перед тем как захлопнуть дверь, надела ему на голову малахай, подаренный когда-то художниками казахами…
Евгений решил поехать к брату. Он вызвал такси…
…дверь открыл какой-то паренек в сиреневых легинсах и голубом топики. На лице парня был неумелый макияж, как у проституток в советское время. Парень подозрительно оглядел «казаха» и спросил: