Кальтер
Шрифт:
Кальтер был готов ко встрече со смертью, но не ожидал, что она настигнет его в столь банальном обличье. Воюя против «серых» и Мастера Войны, было обидно подыхать от обычных побоев. Да только что поделать - смерть его желание не интересовало.
Когда на него посыпались первые удары, он попытался выломать железными пальцами стеллажную стойку, к которой был прикована левая рука. И выломал бы, окажись у него покрепче ребра и выдержка. Но едва боль стала нестерпимой, он уже не смог бороться и сдался на милость судьбы. Которая, как
– И это все?!
– возмутился Гурон, отшагнув от задыхающейся жертвы.
– Да я только начал! Ну ладно, оклемайся немного, раз ты нынче такой слабак.
– Командир! Они отцепили последние вагоны и угоняют поезд, - доложил головорез, выглядывающий в переднюю дверь.
– Наверное, спецназ на подходе.
– Еще бы!
– хохотнул «камбоджиец».
– Кстати, что там со стариком? Он очнулся или нет?
– Пока нет, - ответил второй подручный. И предложил: - А может его тоже связать на всякий случай?
– Ты тупой, Ианг?
– огрызнулся Гурон.
– Я ведь говорил: связывать его бесполезно. Этого старого хрыча наручники не удержат. Ничто не удержит. Он тоже умеет прыгать сквозь пространство.
– Тогда почему нам просто не пристрелить его, раз он такой крутой мерзавец?
– спросил Ианг.
– Нельзя, - отрезал громила.
– Босс запретил. Сказал: делай с одноруким все, что угодно, но Старика-с-Тростью не убивай и не калечь. Не нашего ума дело, почему. Нам было сказано - мы выполняем. И баста.
– Ясно, - кивнул головорез. Но на этом не успокоился: - Слышь, командир, а если просто не давать старику очухаться? То есть вырубать его всякий раз, как только он глаза откроет? Тогда он точно никуда не сбежит.
– А вот это дельная мысль, - неожиданно согласился Гурон.
– Тем более хрычу и подзатыльника хватит, чтобы отключиться... Эй, кажется, он пошевелился!
«Камбоджиец» подошел к цхету и перевернул его на спину. Затем приподнял одной рукой за грудки, замахнулся, собираясь отвесить затрещину и...
...И плюхнулся на задницу. Потому что Мерлина вдруг перед ним не оказалось, а его левая рука вместо лацканов стариковского костюма сжимала воздух.
– Вы видели это?! Был и - опа!
– сплыл!
– воскликнул Гурон. Случившийся с ним конфуз настолько его удивил, что он даже не разозлился.
– Вот прохвост! А ты говорил: наручники!..
Кальтер глядел на мир сквозь багровую пелену боли, но тоже все видел. И странное дело - тоже не обиделся на сбежавшего Древнего. Хотя Кальтеру следовало бы его возненавидеть, ведь он, спасая свою шкуру, бросил соратника на верную погибель.
И все же корчащийся в муках Безликий был рад такому повороту. По крайней мере теперь это был не окончательный проигрыш, и цхет продолжит охоту на Мастера Войны после смерти Кальтера. Не сказать, что его это сильно утешало. И все же открытый финал этой истории был куда приятнее,
Куприянов жалел лишь о том, что не попрощался с Верой... А хотя почему «не попрощался»? Как раз наоборот, он встретился с ней после своего бегства из тюрьмы, а значит и здесь ему повезло. Не так, как хотелось, но тем не менее.
– Спецназ прибыл, командир, - доложил Ианг, едва Гурон поднялся с пола.
– Высаживаются из дрезины. Примерно два взвода со штурмовым снаряжением.
– Быстро кавалерия прискакала, - нахмурился «камбоджиец».
– Хотел сделать из внутренностей нашей крысы головоломку для патологоанатома, но теперь, видимо, не успею. Впрочем, немного времени еще есть.
И на Кальтера обрушился новый град ударов.
Истязатель наверняка пинал бы его и ботинками, но Гурону было тесновато махать ножищами в узком проходе. Хотя, учитывая, что сегодня его жертва лишилась права на самозащиту, ей с лихвой хватало и этих побоев.
Едва успокоившееся дыхание Кальтера было сбито первым же ударом под дых. Будучи не в силах сдерживать кровавый кашель, он понял, что не доживет до конца избиения. Боль уже не взрывалась внутри него отдельными вспышками. Теперь она нарастала так, словно Кальтера нанизали на огромный раскаленный крюк и начали поднимать к потолку. Он не чувствовал ни рук, ни ног и мог лишь надсадно кашлять. Да и то потому что это происходило само собой, независимо от его воли.
– Спецназ выходит на позиции!
– Голос Ианга донесся до Безликого будто сквозь подушку, хотя головорез стоял в нескольких шагах от него.
– Похоже, станет врываться через передние и задние двери. У нас в запасе пара минут, не более.
– Все, хорош, закругляемся.
– Гурон демонстративно отряхнул ладони, давая понять, что сеанс рукоприкладства окончен. После чего взял с полки «беретту», снял ее с предохранителя и объявил: - А вот и финальный гонг! Справедливость восторжествовала. Ты согласна со мной, крыса? Эй, Галаган, я к тебе обращаюсь! Ты со мной согласен?
Кальтер не смотрел на него. Уронив голову на грудь, он продолжал кашлять кровью. И удивлялся, почему до сих пор жив, хотя боль не ослабла, и задыхаться он не перестал.
Палачу не понравилось молчание избитой жертвы. Подобрав с пола выпавший у Мерлина платок, Гурон брезгливо вытер Куприянову лицо. И лишь потом, ухватив того за подбородок, задрал ему голову, дабы они глядели друг другу в глаза.
– Ты слышала мой вопрос, крыса?
– поинтересовался «камбоджиец», приставив ствол «беретты» ко лбу Кальтера.
– Да или нет?
– На... напомни, - попросил тот, с трудом выговорив между судорожными вдохами одно-единственное слово.
– Я спрашивал, доволен ли ты тем, что я восстановил справедливость, - повторил Гурон.
– А хотя без разницы, что ты ответишь. Все равно конец один, и ты его уже видишь... Твою мать! Что за хрень?!