Кальтер
Шрифт:
Только что громила целился в Куприянова из пистолета, а теперь удивленно таращился на свою руку, в которой не было никакого пистолета. Также, как не было дробовика, который Гурон отставил в сторону перед экзекуцией, и ножа, что висел у него на поясе.
Прочих головорезов постигла та же участь: все их оружие чудесным образом исчезло. И они, озираясь по сторонам, пытались выяснить, куда именно.
Отгадка нашлась быстро. И спецназ, что готовился идти на приступ вагона, был тут ни при чем.
– Какого дьявола
– взревел Гурон, которого окружили пятеро «серых». Для Кальтера же все стоящие перед ним фигуры были одного цвета - багрового, - и все выглядели размытыми.
– Разве мы не договаривались: вы не лезете в мои дела, а я - в ваши? Мне что, вам шеи переломать, чтобы вы усвоили это простое правило?!
– Дело исключительной важности, господин камбоджиец, - произнес кто-то из «серых».
– Господин Безликий нужен вам мертвым, а нам - живым. Наша задача приоритетна. Приносим извинения за то, что нарушили ваши планы.
– Нарушили планы?! Это так вы называете оскорбление, которое мне нанесли?! Ах вы, суки! Да я вас!
Набычившись, громила ринулся на незваных гостей с кулаками, но те пребывали начеку. Двое из них тут же приперли Гурона к стеллажу. Да так, что он и дернуться не посмел, пускай в сравнении с ним «серые» выглядели жалкими задохликами.
Ианг и второй головорез не бросились на подмогу командиру. Видимо, они были в курсе, что рыпаться на «серых» с кулаками (да и с оружием тоже) нет смысла, вот и воздержались от глупого поступка.
Оставшиеся трое гостей под злобное рычание обездвиженного Гурона сняли с Кальтера кандалы. А затем уложили его на пол и стали проделывать руками непонятные синхронные движения.
«Старик-с-Тростью!
– было последнее, о чем подумал Безликий, прежде чем потерял сознание.
– Вот откуда «серые»! Старик пропал и мое прикрытие исчезло вместе с ним. Жаль, поздновато. Теперь меня осталось разве что в землю закопать. Или не закапывать, а просто выбросить. На свалку. Туда, где мне самое место»...
Глава 21
Кальтер рассуждал логично, но он ошибся.
Когда он очнулся в комнате с серыми стенами, лежа на скромной, но удобной кровати, то понял, что рановато себя похоронил. Не иначе, у судьбы, которая в его случае носила серое одеяние, изменились планы. Неудачно сбросив Безликого в альпийскую пропасть, судьба вдруг сменила гнев на милость. Правда, неясно, с какой целью. Но, как подсказывала интуиция, тайна сия должна была вскоре раскрыться.
Комната была просторной, где-то с половину баскетбольной площадки. Окошки в ней имелись, но только для освещения - узкие и под самым потолком. Зато света хватало вдоволь. Будь у Куприянова книга, даже с мелким шрифтом, он мог бы без проблем ее читать.
Но книги
Последнее удивляло больше всего. Своей стерильностью и отсутствием лишнего, даже входной двери (видимо, она была хорошо замаскирована), комната напоминала палату в психушке. А в палатах-изоляторах туалет - как минимум дырка в полу, - и умывальник должны иметься в обязательном порядке.
И унитаз был Кальтеру необходим, поскольку ему очень хотелось справить малую нужду.
Воспоминание о пережитом избиении нахлынуло на него с такой силой, что он чуть было вновь не задохнулся и не начал корчиться. Однако боль отсутствовала. Вообще. Куприянов пошевелил руками и ногами - те двигались без напряжения и спазмов. Странно. Такое ощущение, что Гурон и его пудовые кулаки Кальтеру лишь приснились, хотя он помнил их настолько отчетливо, что ему стало дурно.
Также странно, что у него не отобрали протез. Но раздумывать над этой деталью не хотелось - хватало иной пищи для размышлений.
Безликий уселся на кровати, все еще опасаясь резкой боли, но ее опять не последовало. Его одели в комбинезон «серых», только без шапочки-маски. И левый рукав обрезали на том уровне, где протез крепился к культе. Кальтер поднес к лицу ладони - нормальную и железную. Без труда пошевелил всеми пальцами. Затем ощупал грудь и живот, все еще пытаясь обнаружить повреждения. Тщетно. Он не знал, как снимается комбинезон, и не мог взглянуть на свои синяки. Но если их там не окажется, это не станет для него сюрпризом.
– Замечательно, правда?
– раздался откуда-то сбоку знакомый голос.
– Сначала тебя превращают в котлету, потом усыпляют, а просыпаешься как новенький. И никакой медицинской страховки не надо. Здесь эта услуга бесплатна и доступна каждому.
Куприянов посмотрел направо. В дальнем углу комнаты на полу сидела Медея. Ее комбинезон сливался со стеной, поэтому еще не продравший глаза Кальтер не обратил на нее внимания. А когда обратил, не слишком-то удивился. Раз уж «серые» снова взяли его в оборот, а Древний отпустил Медею восвояси, немудрено, что они очутились в одной камере. Или в больничной палате - разница несущественна.
– Здесь - это где?
– спросил Кальтер.
– Не все ли равно?
– усмехнулась бывшая Мастерица.
– Когда ты покоряешь пространство и время, условности вроде «где» и «когда» становятся неважны. Но раз тебя интересуют декорации, можешь на них взглянуть.
Она встала, пересекла комнату и подошла к противоположной стене. Которая неожиданно взяла и исчезла. Не поднялась и не отъехала в сторону наподобие гаражных ворот, а испарилась словно галлюцинация. И выпустила «серую» на широкую террасу, откуда открывался живописный вид.