Кальтер
Шрифт:
– Логово Мастера Войны и правда находится там, - признался «серый».
– И он действительно выглядит не так, как его брат. И это еще мягко сказано. Могу лишь предположить, что ты убил не цхета, а мираж, который он тебе показал, только и всего.
– Я пинал ваш дохлый «мираж» ногами. Он был более чем реален, - напомнил Кальтер.
– Хотя...
Тут он вспомнил миражи, которые насылал на него в свое время Старик-с-Тростью, и прикусил язык. Цхет смог превратить в грандиозную долгоиграющую фата-моргану целый окружающий Безликого мир. Надо думать, для такого фокусника было раз плюнуть инсценировать
– Не хочется мне подыхать в тех подвалах, - посетовал Куприянов.
– Где угодно, только не в них. Хуже места для смерти... даже для героической смерти не сыскать, уж поверьте, если вы сами там не были. Но я все понимаю - у таких, как я, нет права выбирать себе могилу. К тому же есть в этом что-то символичное. Перст судьбы, если хотите. В катакомбах Агропрома мое путешествие во времени началось, там оно и закончится.
– Значит ты согласен отправиться в свою последнюю командировку?
– поинтересовался менеджер.
– За годы службы я не отказался ни от одной боевой командировки, - ответил Безликий.
– С какой стати мне отказываться от этой? Хорошо тут у вас, конечно, на острове. Уютно, красиво, свежий воздух... Еще, поди, и кормят по высшему разряду. Однако смерть в стиле Наполеона как-то не по мне. Хотя у Бонапарта тоже не было выбора, и он наверняка бы со мной согласился... Только прежде чем я дам согласие, у меня есть одно встречное условие.
– Я слушаю.
– Моя дочь продолжит обеспечивать мне информационную поддержку. Понимаю, что у меня не будет дороги назад. И все же хочу, чтобы в последнем бою меня прикрывал кто-то, кому я могу безоговорочно доверять. Потому что ни к вам, ни к Старику-с-Тростью у меня доверия как не было, так и нет.
– Вполне приемлемое требование, - не стал возражать «серый».
– Тем более, что твоя дочь и так в курсе подробностей этого дела.
– Тогда договорились, - подытожил Кальтер.
И, обреченно вздохнув, посмотрел с террасы вдаль. Только любоваться там было уже нечем. Небо над морем стало черным-черно, линия горизонта исчезла в мареве приближающегося дождя, ветер усилился, а к продолжающим сверкать молниям добавились раскаты грома.
На остров надвигалась буря. Но мыслями Куприянов был уже не здесь, а в том месте, куда ему предстояло скоро вернуться.
«Кричи, Хабиб Ибн Зухайр!
– продолжал скрежетать у него голове голос зловещего существа, которое он считал мертвым, но которое, оказывается, было живо.
– Кричи, мальчик! Убивший тебя человек без прошлого возвращается в свое прошлое, чтобы уже никогда не вернуться в будущее! То будущее, где он прожил последние и лучшие годы своей жизни!»
«Все верно, - также в мыслях ответил Кальтер призраку.
– Но ты неправ: это не у меня отныне нет будущего, а у тебя. Я-то в своем будущем уже пожил, и оно прекрасно. А ты, выродок, так и просидел все эти годы в вонючем подвале среди крыс и мутантов. Так что до скорого свидания! И на сей раз среди моих подарков будет кое-что покрепче свинцовой картечи»...
Глава 23
– Ненавижу джунгли!
– наверное, в сотый раз за третьи сутки проворчал Кальтер.
Сейчас
– Могло быть гораздо хуже, - сказала Медея.
– Радуйся, что нынче не сезон дождей и на тебя не льются сверху потоки воды.
– Да пускай бы лились, если бы они смыли всю ползучую фауну и загнали наших врагов под крышу, - ответил Кальтер.
– Пьянствуй они в каком-нибудь борделе, я разобрался бы с ними за пару часов, и мне не пришлось бы гнаться за ними по дебрям через полстраны.
– Прежде ты не был таким самоуверенным, - заметила «серая».
– Смотри, опять не споткнись и не расшиби себе лоб, как во Франции.
– Люди имеют привычку меняться, - заметил в ответ Куприянов.
– Особенно когда их отправляют на войну со сверхлюдьми.
– Сверхлюди такие же уязвимые, как все, - напомнила спутница.
– Разве что шкура у них толще и трепыхаются они дольше. Помни о том и о другом. И не ищи смерти раньше, чем она сама тебя разыщет.
– Всю жизнь только этим и занимаюсь. Так что избавь меня от своих банальностей, - отмахнулся Кальтер.
Он почти смирился с уготованным ему мрачным будущим и все же полного душевного равновесия не достиг. Да и кто бы достиг на его месте? Узнав, сколько ему осталось жить, он ощутил себя смертельно больным человеком, до которого врачи довели неутешительный диагноз. С одной стороны это принесло облегчение, ведь раскрытые карты лучше недосказанности. Но с другой стороны мысли о неминуемой гибели были неважными попутчиками и мешали Куприянову сосредоточиться на работе.
А еще эти проклятые джунгли, через которые он продирался к своей нынешней цели!
Отряд Гурона шел в направлении рыбацкой деревни Коук-Дунг. Так решил Кальтер, сопоставив вражеский курс и присланную Верой спутниковую карту. «Серые» вернули Безликому коммуникатор, куда, разумеется, напихали жучков, но Кальтера это не беспокоило. Все равно он не собирался убегать, да и скрывать ему было нечего. Другое дело Старик-с-Тростью, коего теперь приходилось всерьез опасаться.
Впрочем, Древний мог и не объявиться. Если он действительно исчез с радаров «серых» на следующую пару веков, в охоте на последнего бессмертного не будет смысла. Либо еще хуже - она создаст Кальтеру новые трудности, посерьезнее тех, что он расхлебывал недавно.
Он не знал, с какой целью Гурон прется в Коук-Дунг. Однако взглянув, что головорезы учинили со встреченным ими рыбаком-кхмером и его детьми, Безликий укрепился в мысли: деревеньку тоже ждет кровавая расправа. Просто так, ради забавы, дабы громила повесил себе на шею очередной амулет из отрезанных ушей и пальцев. Гурону надо было сорвать злость после того, как во Франции ему не дали пустить Куприянову пулю в лоб. А поскольку стравливать пар иначе он не умел, судьба Коук-Дунг виделась незавидной.