Камбоджа
Шрифт:
Чуточку позже:
– Знаешь, Макс, я уже успел нас похоронить. Землица свежая холмиком, крест деревянный, не покрашенный, ленточки, веночки, и рыдают все.
– Да нет, хорошие ребята. Понимают ситуацию, гривну дали.
А дальше...
Ларьки:
– Извините, пожалуйста, Вы не могли бы...
– и я за спиной, морда кирпичом, плечи расправил.
Они могли - ровно на двадцать копеек.
Троллейбусная остановка:
– Извините, пожалуйста, Вы...
– десять копеек.
Двор, молодняк на скамейке:
– Извините...
– полтинник.
...с миру по нитке - мёртвому рубаха...
– На три пива хватит.
–
– Но девочки просили...
– Бутылку водки, пожалуйста.
Девочки от водки отказались. А мы и не настаивали...
* * *
Подъём - тело отказывается слушать гнусную истерику будильника. Пора вставать, в школу пора. Все уже разбежались: на работу опаздывать нельзя, зато на учеблю - без проблем. Тем более, первый урок география, а географичку Ирку я в колхозе всегда сигаретами выручал - не пойду. Без меня как-нибудь Африку в Ледовитом океане омоют. Широта долготы ещё не повод вскакивать ни свет, ни заря. Кстати, папик вчера вино процедил...
Бутыль стоит на кухне. Не спрятали. Да и куда её, красавицу двадцатилитровую, от меня спрятать можно? Вот и я говорю: и не пытайтесь. Где моя любимая кружка?
Наливаю ноль пять - на пробу.
Не понял - ещё ноль пять. Слабенькое, не рубает совсем, только живот раздуло и на клапан давит.
А ведь второй урок - геометрия. Контрольная. Почти забыл, блин. Интересно, а в семнадцать лет склероз бывает? Бегом собраться, кариес почистить - и на выход. Ну, и ноль пять - на дорожку... Стоять!
– про посошок забыл!
Клеточки в тетрадке просматриваются, только если поднести разворот к носу - во как по глазам шлёпнуло, а думал слабенькое и без последствий. И карандаш, сука, дезертир ебаный, сразу сломался - как специально. Сиди теперь, мучайся - милипиздрическим кусочком грифеля пирамиды строй. Я уж о транспортире не говорю - кто его придумал из прозрачного пластика делать?!
– бедный человек, небось, и в могиле икать будет. Непрерывно. Пока таких как я земля носит. И ручка выскальзывает - пальцы потеют, я не волнуюсь вроде, а они потеют - нет в мире справедливости! Вот скажите, какого хереса им потеть, если я не волнуюсь?! Да я даже когда волнуюсь, не потею! А сейчас ладони как будто сиропом облили: брюки прилипают, когда об них вытереть пытаюсь влажное непотребство.
Если один глаз закрыть и под углом сорок три градуса на тетрадку посмотреть с расстояния приблизительно в десять сантиметров, то можно даже разобрать, что я там накарлякал...
За контрольную я получил "пять".
Обыкновенный гений? А может просто - пьяным и дуракам везёт?
* * *
Дурное, товарищи, дело не хитрое: налил, выпил - и пьянь пьянью. Скучно. Неинтересно. А я люблю поэкспериментировать: водку с пивом смешать. И с вином. В одном стакане. И в одном желудке. Главное, в результате найти оптимальное соотношение экономических показателей (в денежном эквиваленте) и КПД пойла (в расчёте на килограмм массы): стоит ли тратить деньги на разнообразие напитков? или эффект от пяти бутылок водки, которые дешевле обойдутся, покруче будет?
Всё же не зря народная молва шушукается: водка без пива - деньги на ветер. Ой, не зря. Полировочка - она значительно полезней в действии, а по затратам - понт несерьёзный. А вот винишко из рациона можно исключить. От него только блевать тянет, а это, согласитесь, не эстетично. Да и у девочек настроение портится, когда ротик в ванной каждые пять минут ополаскивать приходится...
Грызню затеяли: я тебе позвонила, а ты не перезвонила... Бабьё, что с них взять. Напьются, и давай разборы чинить - агрессивные, кажется, сейчас кусаться начнут: слюной брызгают, глазища выпучили, орут - самих себя не слышат. А всё оттого, что они разногласия кулаками не решают. У пацанов-то как: рот некультурно раскрыл - получи в дыню - и все дела, никакой возни, криков, упрёков смешных. Простота и душевность. Сильнее - значит прав. Слабый - жопе слова не давали. Элементарно, Ватсон.
Маринка на Марунц достойно насела: руками перед фэйсом машет и кричит громче - лёгкие хорошие, наверное, курит мало. Марунц уже в слёзах по самые пятки, но Маринка капитуляцию не признаёт - добивает морально. Враг повержен и бежит - Марунц в ванной закрылась: прощается со всеми, просит в своей смерти никого не винить. Совсем девка пить не умеет. Таким и рождаться не стоит: удавиться куском мыла для неё лучший выход. Ну, чего визжать, не мешайте ей, а то вдруг не в то горло пойдёт?
Овчалова плачет - брыдкое зрелище: туш по лицу течёт - в гроб краше кладут. Сделать что-нибудь умоляет. Да я и так весь в заботах. Перцовку не пробовал?
– не пробовал. Бренди наливал?
– не наливал. Некогда мне, занят я.
Слон суетится, за плечо хватает, тянет куда-то - я весь портвейн из-за него, ирода, расплескал чуток на Юрика - вот спокойный, нормальный человек: сидит, оливье кушает, коньяк дегустировать никому не мешает. Не то, что некоторые малохольные.
Маринка на коленях стоит. Передо мной. Дверь сломать? Ну, так бы сразу и сказали, а то: спасти надо, необдуманный шаг, ты себе никогда не простишь...
Поднатужился малехо - водочки ёбнул для сугреву - шпингалет аж пулей вылетел, этой дуре зарёванной чуть в глаз не попал, а жаль - вот смеху было бы! А она сидит на унитазе - до чего я не люблю совмещённые санузлы!
– и одноразовой бритвой запястье пилит. Кожу уже расцарапала - целеустремлённая девка, вспотела даже - так старается на тот свет без очереди впихнуться.
– Нашла чем, - говорю, - жизнь кончать. Это ж не бритва, а сплошная хохма. Ей побриться проблема, не то что вены покоцать. К тому же Овчалова этим позором, небось, подмышки тиранит, а ты... Заражение крови подхватишь, Анюта, да и несолидно как-то. Вон, наверху папин станок - раскрути, лезвие достань - не в пример лучше выйдет.
И на кухню пошёл - я же ещё кагор не смаковал. По пути у Маринки ножик отобрал - знатный меч-кладенец, полметра без ручки - Маринка им примерилась харакири делать: мол, довела подругу до смертоубийства, людям в глаза смотреть нет никакой возможности, смерть превыше бесчестия. "Белочка" одним словом. Ну, я ей по мордасам нащёлкал - в лечебных целях, руку рабочую заломил - неделю ложку не удержит, и с Юриком по пивасику выступил. Вот ведь спокойный человек: пока я хернёй страдал, он всю картошку погрыз.
А девки на меня почему-то обиделись. Чёрствым обозвали и неделю в школе не здоровались. А я ведь из-за них ликёр так и не попробовал.
* * *
Стою в метро на Южном вокзале. Маму встречаю. В ларьке на пробу сигару купил - курю: шо "прима", только дороже. Куртка по старой привычке нараспашку, не смотря на лютый февральский мороз. Хе, жаркий я, аж самого оторопь берёт, какой горячий я мачо.
Подходит тело:
– Ты морячок?
Тупо въезжаю: