Камбрийская сноровка
Шрифт:
клан Кенел–Энгус — 645 воинов, 28 боевых галер.
клан Кенел–Габрейн — 1490 воинов, 65 боевых галер.
клан Кенел–Лорн — 1120 воинов, 48 боевых галер.
Указанные силы не могут быть подняты во время сева и уборки урожая, а также на срок свыше девяноста дней в году. В свою очередь, королевство Нортумбрия…»
Там была и дата.
Двадцать лет назад!
Немайн помотала головой. Раз видение пришло — абсолютная память сиды уже не потеряет ценную информацию. Устаревшую, но полезную.
— Три тысячи воинов. Сто пятьдесят галер.
—
Немайн молчит. Тянет к себе лист пергамента. Единый взмах пера — грубый контур Британии. Еще грубей — границы союзов. Ось — одним куском, будто не из разных королевств и народов составлена. Противники, быть им отныне Ободом — два куска. Каждый поменьше среднего, а вместе — больше. Еще один остров рядом — Ирландия. Отчеркнула Ольстер.
— Не весь, — поправил Гулидиен, — только улады и Дал–Риада… вот так. Зато у Дал–Риады есть земли в Британии. Вот тут!
Кусок будущей Шотландии. Не вся, и даже не весь Хайленд. Другая половина гор занята Пиктавией, ниже будушие Мидленд и Лоуленд — Алт–Клуит, Галвидел… Северные бритты пока держатся. Все земли от Глазго до Карлайла! Здесь сложилась своя маленькая Ось из Пиктавии и бриттских королевств, и свой Обод — Нортумбрия и ирландские земли. И, между прочим, пару лет назад пикты и бритты неплохо поколотили ирландцев. Была великая битва, в которой за Дал–Риаду сражались и саксы: только принцев Нортумбрии пало двое.
— Угу… — Немайн рассматривает получившуюся картинку. Она ей не нравится. Более слабый противник может получать помощь из–за моря, потому нужно сперва вынести более сильного… которого, на деле, быстро из борьбы не выведешь. Отчего–то ситуация кажется до боли знакомой. И — неправильной! Будто — неправильная точка зрения. Немайн кажется, что это она должна придумывать, как согласовать несогласуемые из–за больших расстояний действия окраинных держав, перебрасывать подкрепления между театрами, помогая выстоять под сосредоточенным, почти смертельным ударом центральной коалиции?
Уже видно — если пойдет удар на юг, центр завязнет в Уэссексе. Тогда к драке подключится Кент, вспомнят о былой независимости сожранные Пендой мелкие английские королевства, начнется свара между камбрийскими королями… Выходит, как ты ни старалась, история течет по прежнему руслу!
В чужом будущем Великобритания выросла из Уэссекса. Здесь…
Палец Немайн шарит по карте, словно надеется зацепиться за шероховатость телячьей кожи. Уткнулся в Алт–Клуит. Гулидиен спешит объяснить:
— Северные бритты врагов не пропустят. Но сами за римские
— Угу…
— Улады и Дил–Риада морем поплывут.
— Морем…
Очередное путешествие пальца.
— Здесь? Узенько! И, помню, тут остров как раз напротив пролива. А на нем…
Чуть не сказала: порт. Нет там еще никаких городов! Но природные гавани никуда не делись. Росчерк пера. Узнали.
— Мэн, — говорит Гулидиен.
— Нортумбрийский, — уточняет Пенда, — Недавно.
— Да. Если на него базировать флот… То никаких войсковых перевозок мимо! Врага на севере можно добить в одну кампанию. И уж тогда, спокойно, неторопливо, неизбежно…
Король мерсийский улыбнулся. Все–таки в крещеной сиде остался старый вкус к отмщению, холодному, как северные волны. Норманны говорят: «только раб мстит сразу». Сегодня Немайн куда больше напоминает богиню, чем христианку и римлянку. Щель в чужой броне высмотрела — жаль, ударить нечем. Увы, сида противника знает куда лучше, чем союзников. Похоже, лучше, чем себя!
— Немайн, у меня флота нет.
— Что?
— Нет у меня флота. Есть несколько кораблей, чтобы враг не мог снять с побережий совсем всех. Но это против полутора сотен галер… Ничто.
Сида уперла вопросительный взгляд в Гулидиена, потом вздохнула. Если король некогда отдал низовья судоходной реки просто за то, чтобы морские разбойники вверх по течению не поднимались…
— У Катена три корабля, — сообщил король, — ну и у клана десси немало. На деле, много. Но это — не боевые галеры. Боевых…
Руками развел.
У Артуиса и Клидога державы тоже сухопутные. У Кейндрих–ревнивицы вообще выхода к морю нет. Даже теперь, после прирастания.
Значит, не получается. И цена всем ударам сидовского пальца…
Немайн встала. Пять шагов до окна. Снаружи — бегают друг за другом королевские собаки, солнце и весенний ветерок играют влажными листьями яблонь. Это Камбрия — если на улице не идет дождь, значит, только прошел — и скоро начнется. Дальше — частокол королевского подворья. Скучающий, но бдительный часовой. И, надо всем, далеко–далеко, белесым штрихпунктиром — профили далеких гор, что и дали имя стране.
Настоящий мир. А то уподобилась: «Вот в воинственном азарте воевода Пальмерстон поражает Русь на карте указательным перстом». Правда, у лорда флот как раз имелся.
— Для того, чтобы к осени иметь флот, мне нужны только деньги, — сказала сида, — Много денег. Как раз столько, сколько ты мне обещал за сдерживание Нортумбрии! Флот же все равно нужен.
Такой субсидии достаточно, чтобы к ярмарке покончить с долгами. Серебро — теперь, расходы на постройку и походы флота — потом, постепенно. Город уже встает на ноги. Дела, что принадлежат хранительнице, не только кормят граждан — приносят доход. Потому все, что уйдет на покрытие долга, город отдаст достаточно быстро, чтобы денег хватило и на новые походы. Золото, идущее в обеспечение расписок, трогать не придется.