Камчатский рубеж
Шрифт:
– Что там? – спросил Тихон.
– Вот, возьми сам и прочитай, а то я ничего не пойму. – С этими словами Алексей передал письмо проводнику.
Тихон читал быстро, изредка задерживаясь на чем-то важном, немного подумав, продолжил читать дальше. Письмо было написано на гербовой бумаге красивым почерком, с печатью и подписью губернатора.
– Что пишет нам губернатор и почему оно адресовано Лехе? – спросил нетерпеливо Федор.
– Да, действительно, почему мне? – поддержал Алексей.
– Послание действительно адресовано тебе, но обращено оно к вам обоим, суть письма, если опускать международное положение,
– Насколько я понял, нам надо переодеться. Но где мы возьмем одежду, да и где переоденемся, не здесь же на дороге? – сказал раздраженно Федор.
– Как раз это не проблема, как вы уже убедились, и я что-то могу сделать для вас. Здесь недалеко есть охотничий домик, там и переоденемся, приведем себя в порядок, отдохнем, – ответил Тихон, садясь на телегу.
– Блин, надоели мне все эти переодевания, неужели обязательно это делать? И вообще все надоело, – неожиданно для всех расплакалась Светка.
Алексей обнял ее и поцеловал: – Милая моя, любимая, потерпи, скоро приедем, все наладится, главное, что мы вместе, – шептал он ей на ухо, успокаивая.
Света прижалась к Алексею, поцеловала его в ответ.
– Ты прости меня, Алешенька, за мою слабость, устала я, – сказала она, поправляя платок на голове.
Солнце уже клонилось к закату, и дневная жара спадала.
– Теперь все в порядке, можно ехать – сказала она, пытаясь улыбнуться, удобнее усаживаясь на телегу и прижимаясь к своему любимому.
– Все уселись? Тогда вперед! – скомандовал проводник, и телега, набирая ход, покатилась по влажному песку, и ветер обдавал их своей морской свежестью и прохладой.
Уже можно было отчетливо видеть строения города, но Тихон повернул на еле заметную тропу, ведущую в лес. Проехав еще немного по лесной дороге, они уперлись в замшелую избу, которая почти вросла в землю.
– Вот и приехали, подождите меня немного, я сейчас.
Тихон, спрыгнув с телеги, быстро направился в избу. Остальные, разминая от «комфортной езды» затекшие ноги и тело, стали осматривать место прибытия.
Ничего необычного не было, кроме самой избы, которая стояла почти на половину вросшая в землю, и небольшого родничка, бьющего фонтанчиком. Алексей подошел к жилищу, сквозь щели которого он увидел Тихона. Тот вытащил свой уже знакомый Алексею серебряный прибор и направил его куда-то в дальний угол. Мгновенно вся изба озарилась светом, который затем быстро исчез. От неожиданности Алексей отскочил, решив, что лучше не мешать проводнику; он направился к ребятам. Через некоторое время появился Тихон, неся в руке большой мешок серебристого цвета.
– Одевайтесь, времени остается мало, скоро будет совсем темно, а нам еще предстоит явиться к губернатору и разместиться потом где-то надо! – почти командным голосом сказал он.
Помня о том, что они должны подчиняться проводнику, и то, что каждый из них хотел скорее добраться до города, они решили без споров и промедления надеть то, что принес Тихон, как бы это ни выглядело на них смешно и убого. Светка открыла мешок и стала раскладывать вещи на траве. Две холщовые рубахи, похожие чем-то по крою на гимнастерки, черные сапоги из мягкой кожи, два ремешка и широкие суконные штаны темно-синего цвета. Они начали одеваться. Застегнув воротник рубахи на две кожаные пуговицы и поправив ремешок на поясе, Алексей посмотрел на брата. Тот, освободившись от узкого мундира и надев просторную одежду, чувствовал себя весьма удобно. Больше всего Федор остался доволен сапогами, они были ему по размеру и не жали нигде.
– Вот это мой размерчик, не жмет, да и вообще легкие, нормальные сапоги, – сказал он, улыбаясь и подойдя к Алексею, загадочно посмотрел на него, потом плюнул себе на ладони и пригладил его волосы на прямой пробор – Вот такого штриха не хватало тебе, братишка – смеясь, сказал Федор.
Алексей не растерялся от такой шутки брата и то же самое сделал с его волосами, быстро и неожиданно, так что Федор перестал смеяться и смотрел на Алексея, как бык на тореадора.
– Ты чего это творишь?! – возмутился он.
– А ты чего?! – ответил в тон ему Алексей.
– Да хватит вам, это жара на вас действует, как дети, – смеясь, сказала Светка, – вы оба похожи на приказчиков купеческого двора, как из классических рассказов или фильмов.
– Да ну тебя, Света, вечно ты сравниваешь нас с кем-то, – ответил Федор, улыбаясь и уже не злясь на брата, поправляя свою прическу.
– Все, драчуны, закончили, садитесь в телегу, ехать надо уже, – послышался голос Тихона, который наблюдал за всем происходящим. – И, если честно, ребята, Света права, вы похожи на приказчиков, точно говорю.
После этих слов воцарилась тишина и все посмотрели на Тихона.
– А что я, я ничего, просто к слову, – ответил он как-то растерянно.
– Но, пошла! – скомандовал возничий лошади, и телега, поскрипывая, поехала по уже знакомой дороге.
Они продолжили путь. До поворота домчались быстро; выехав на главную дорогу, Тихон только изредка погонял лошадь.
– В документах пропавших офицеров было письмо, адресованное губернатору лично, его я и отослал с гонцом, а тот, наверное, и сказал, что мы выехали уже из стойбища. В послании было написано о вас, о вашей миссии в городе и службе в гарнизоне. В общем, ничего необычного, одного не пойму: зачем такая спешка? – рассуждал вслух проводник.
– Приедем, узнаем, что сейчас гадать? Ты лучше скажи, что за казаки такие огромные, как тот, который приезжал. Руки у него, как большая лопата, да и рост, наверное, под два метра, просто богатырь какой-то. Немного смешно было видеть его на коне, лошадь под ним, словно пони, – сказал Алексей, улыбаясь, глядя на ребят.
– Да знаю я его, это пятидесятник Карандашев Алексей Степанович. Кстати, твой тезка, тоже Алексеем кличут. Так вот, силы он необыкновенной, подковы гнет, гвозди забить в дерево может, даже камни кулаком разбивает. Они с казаками часто на ярмарке устраивают такую потеху. Сам мужик он суровый, но справедливый, у казаков да и у жителей он в почете. И губернатор его уважает, городок-то маленький по вашим меркам, как небольшой районный центр или просто деревня. Так-то. А насчет его лошади, ты скажи ему сам, думаю, он по достоинству оценит твою шутку, – сказал Тихон невозмутимо.