Камень Кукулькана
Шрифт:
Бартон Артур встал по привычке обращаться к большим собраниям, чтобы произнести свою речь.
– Возможно, - сказал он глубокомысленно, - нам следовало прийти к вам с самого начала. Наши мотивы вы, может, знаете, может, нет, но в чем-то они идеалистичны.
– Идеалистичны?
Бартон Артур прочистил горло.
– Мир сегодня представляет собой сложное, непредсказуемое, разорванное войнами пространство. Нет на земле ни места, ни народа, где бы собственность не подвергалась обложению налогом. Я, к примеру, американский гражданин, и, когда я умру, правительство Соединенных Штатов должно будет взять более половины моего состояния в виде наследственного налога, что составляет семьсот миллионов долларов, и это несмотря на старания моих юристов. При условии, конечно, что налоги не разорят меня раньше.
– Бартон Артур нахмурился и продолжал: - Следы вмешательства правительства вы находите повсюду. Возьмите, к примеру, нью-йоркскую фондовую биржу, что вы видите? Депозитное страхование съедает половину законных банковских прибылей. Банки? Прибыли? Правительственный налог с оборота сводит прибыль к жалким семи или восьми процентам.
Док Сэвидж обвел глазами сидевших за столом и сказал: - Суть дела в том, что вы, семеро богатейших людей, недовольны сегодняшним миром? Так?
– Именно.
– И что вы предлагаете?
– Завладеть горной частью Кристобаля - прекраснейшим местом, где только можно жить. Мы пытались два года назад купить старого Гатуна Макнамару, но он не стал даже слушать. А сейчас Испаньола, похоже, побеждает в этой войне и отдает эту часть Кристобаля, что мы хотим, нам.
– И тогда?
– Мы создадим заповедник богатства, - мрачно сказал Артур.
– Не будет никакого подоходного налога, никакого налога на наследство, никакого налога на предприятия любого размера. Не будет никакого регулирования. Действуя таким образом в этой стране, мы скоро сделаем ее финансовым центром мира.
– А как с коренными жителями Кристобаля?
– Индейцы? Они будут предоставлены своей собственной участи.
– Артур внезапно грохнул кулаком по столу.
– Не будет никакой этой чепухи о правах рабочих! Никаких профсоюзов! Первое время скоты будут бастовать, но мы заставим их заткнуться. Мы научим их!
Док Сэвидж, оставаясь спокойным, спросил:
– А как я вписываюсь во все это?
– Нам нужны мозги. Мы могли бы нанять вас.
– Почему вы думаете, что я буду работать на вас?
– Вы один из тех идиотов, кто тратит попусту время, пытаясь мир сделать лучше, так? Мы же предлагаем вам воспользоваться шансом.
– Док покачал головой.
– Вы не согласны?
Артур взорвался:
– Но мы оставили ваших друзей в живых единственно в надежде на вашу добрую волю.
– Нет.
– Но почему нет, вы, идиот?
Док сказал без всякого заметного волнения в голосе:
– Все это довольно отвратительно. Эгоистично и возмутительно. Это просто тот случай, когда богатые люди, богаче чем допустимо, пытаются сохранить свои деньги и нахапать еще.
Ван Йелк внезапно выругался:
– Я говорил вам: его просто надо было поставить к стенке. И сейчас я именно это и собираюсь сделать!
Он направил дуло своего пистолета на Дока Сэвиджа и нажал на спусковой крючок примерно в тот же самый момент, когда Док, сделав выпад, вцепился в оружие обеими руками. Пистолет щелкнул, но выстрела не последовало, так как в патроне не было пороха. Мгновение они боролись за обладание оружием, и наконец Док отпрыгнул, держа в руках пистолет. Только один человек за столом пошевелился. Ахмет-бен-Хали вскочил на ноги. Вся его длинная, очень длинная фигура выражала тревогу.
– Будь я суперамальгамирован, Док!
– крикнул он.
– Я думал, они застрелят тебя!
– Все в порядке, Джонни, - сказал Док длинному шейху.
– Обыщи-ка их!
ГЛАВА 17 ВЛАСТЬ ДЕНЕГ
Богачи смотрели в немом оцепенении. Ван Иелк, кажется, был поражен более других. Он схватился за грудь и, издавая какие-то каркающие звуки, осел в кресле, не теряя сознания, но парализованный удивлением. Бартон Артур дрожащей рукой указал на Ахмета-бен-Хали:
– Это... это Джонни Литтлджон, ваш ассистент!
– выдавил из себя Артур. Док Сэвидж кивнул.
– Но... но...
– Артур не мог подобрать слова.
– Мы захватили вас там в Нью-Йорке не для того, чтобы защищать, - сухо объяснил Док.
– Это дало нам возможность подменить одного из ваших людей нашим человеком, хорошо загримированным. Джонни был единственным, кто оказался наиболее похожим на одного из членов вашей компании. Он был одного роста с Ахметом-бен-Хали, да и владел его родным языком.
Джонни обходил богачей и обыскивал их. Он нашел два автоматических пистолета, револьвер и газовый пистолет, замаскированный под карандаш.
– У тебя были какие-нибудь проблемы, Джонни?
– спросил Док.
– Немного, - ответил Уильям Литтлджон.
– Я просто держал свой рот закрытым и во всем соглашался с остальными. Я не мог отправить тебе весточку, Док. Казалось, все перепуталось. Я только узнал, что они держат тебя уже в течение какого-то времени в испаньолской тюрьме, но как только смог добраться туда, не вызывая подозрений, ты уже успел сбежать.
Ван Йелк внезапно закрыл свое лицо руками и начал монотонным голосом сыпать проклятия, чуть ли не плача.
– Он плохой.
– Джонни показал на ван Иелка.
– Он совершил все убийства. По сути, он мозг всего синдиката.
– Ты сможешь привести сюда Оранга, Шпига и остальных?
– спросил Док.
– Надеюсь, - ответил Джонни.
Он подошел к двери, открыл ее и окрикнул часового на испаньолском языке. Занимаясь археологией, Джонни был знаком со множеством языков.
– Приведите сюда заключенных, всех, - приказал Джонни часовому.
– Мисс Макнамара и ее брата тоже.
После этого им пришлось подождать минут пять.
Первым вошел Длинный Том, за ним последовали остальные. Санда и ее брат вошли последними.
– Встать у стенки и поднять руки!
– крикнул Джонни и сказал охране: Все нормально. Идите. Мы справимся сами.
Вооруженная охрана вышла. Оранг и остальные помощники сейчас же опустили руки и тихо поприветствовали Дока. Санда и ее брат ошеломленно смотрели на происходящее.
– Что такое?
– еле вымолвила Санда.
– Ахмет-бен-Хали на самом деле является моим помощником Джонни Литтлджоном.