Камень. Книга 4
Шрифт:
— В Бутырке обоих сгною! — он выдохнул. — Белобородов рядом?
Прохор, как ужаленный, подскочил к ноутбуку:
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— Вы с Александром мне нужны, остальных — в шею! В том числе и внучка-пакостника! Выполнять!
— Господа! — Прохор повернулся к нам. — Прошу покинуть помещение.
Вместе с нами вышел и бледный полковник Пожарский.
— Все, Лешка, конец карьере… — обреченно заявил он мне. — Отец мне этого не простит.
— Не переживай, дядька. — хлопнул я его по плечу. — Даже я уже Государя нашего успел немного изучить. Он сейчас проорется, а потом адекватные решения начнет принимать. Да и не виноват ты ни в чем, если бы не сегодня, так завтра меня эта группа где-нибудь подкараулила, и дед это прекрасно понимает. Думаешь, зачем Государь отца с Прохором оставил, а тебя выгнал?
— Дело Рода Романовых. — кивнул дядька. — Меня к нему не подпустят.
— Вот и успокойся. А если дед будет на тебя наезжать, то ты должен помнить, что я Пожарский настолько же, насколько и Романов. Если не больше… И пойдем к нам в палатку, живая вода тебе сейчас точно не помешает.
— Ошибки быть не может, Саша?
— Точно не может, отец. — кивнул Цесаревич. — Меры я уже принял, контроль за Алексеем сейчас будет круглосуточный.
— Меры он принял! — хмыкнул Император. — И когда эти меры Лешку останавливали? Ты мне лучше скажи, какая мразь посмела?..
— Информации слишком мало. — пожал плечами Цесаревич. — Скорее всего, Никпаи решили напоследок воспользоваться услугами наемников.
— Прохор, а ты что думаешь?
— Согласен с Александром Николаевичем, Государь. Эти могли людей со стороны привлечь. Ни информации для выводов маловато.
— Ладно… — протянул Император. — Саша, дознание не прекращать, пока не найдем заказчика. В Москву бы, конечно, Лешку надо отправить, по уму-то, но… Прохор, глаз с поганца малолетнего не спускать, чтоб он еще на какую-нибудь провокацию не повелся!
— Не спущу, Государь.
— Саша, что ты там говорил по огонь?
— Уровень абсолюта, никак не меньше! — заулыбался Цесаревич. — Годун на место боя своего человечка посылал, тот впечатлился. Фотографии отправлю тебе позже. Да и как Лешка стакан в руках Гришки Пожарского плетью разбил…
— Дай-то бог! — Император тоже был доволен. — Ладно, что у нас там по текущим делам?
— Может Гришу позвать? — хитро прищурился Цесаревич.
— Зови, черт с тобой…
Глава 11
Полковник Пожарский пробыл у нас не долго, но «живой воды» для релакса и успокоения нервной системы испить все же успел. Когда мы с братьями остались одни, Николай заявил:
— Леха, ну ты и дал! В очередной раз! — он даже и не думал улыбаться. — Мы, значит, скучным прикрытием Гвардии занимаемся, а ты тут свою собственную войнушку устроил.
— Так получилось. — развел я руками. — Просто гулял, понимаешь, а они напали… Простите-извините, в следующий раз без вас гулять не пойду.
— Гулял он… Мы теперь с Сашкой из твоего особняка точно не съедем, так и знай! — продолжил Николай. — Не хотим пропустить все самое интересное. У тебя чуть ли не каждый день какие-нибудь приключения! С многочисленными жертвами…
— И тусовки. — хмыкнул я. — Живите, сколько хотите. Вместе всяко веселее.
Вскоре в палатку вернулся и Прохор, который хмуро оглядел меня с ног до головы и процедил:
— Герой!.. Из палатки без меня ни ногой! Даже если соберешься погулять по городку.
— Понял. — кивнул я.
— Так… — теперь Прохор смотрел на братьев. — Что касается более сообразительных молодых людей. Приказа об отмене занятий по рукопашке не поступало. Собирайтесь, пойдем ручками-ножками подрыгаем. А ты, Алексей, наказан. Палатку покидать запрещаю, будешь ждать нас здесь в тоске и одиночестве, зная, что жизнь проходит мимо.
— Будет исполнено, господин Белобородов. — вздохнул я. — Есть быть в тоске и одиночестве.
Николай с Александром посмотрели на меня с сочувствием, но от комментариев воздержались.
Весь следующий день я просидел в лагере под присмотром полковника Литвиненко, на вылеты меня не отпустил лично отец с соответствующим комментарием:
— В следующий раз будешь думать, а потом делать. Мы с Прохором уже устали тебе это повторять, пришло время пожинать плоды своего нежелания включать голову.
С Литвиненко на интересующие меня колдунские темы поговорить так и не удалось — тот был постоянно на связи с нашими группами и группами пограничников, выполнявшими, в том числе, и какие-то его поручения, а в перерывах между этими переговорами полковник работал с планшетом, делая в нем разные пометки.
Глядя на все это, я про себя радовался — как же мне повезло со службой в подразделении «Волкодав»! Схемы мне нарисуют, задачу поставят, на злодея укажут, только и знай себе, производи захват! А все эти штабные игры пусть остаются уделом старичков. Даже, вон, Прохора царственный дед своим помощником назначил, повесив на него всю организационную и бумажную работу по проверке Дворцовой полиции и силовых подразделений Тайной канцелярии, а меня просто привлек в качестве этакого эксперта по всем этим делам. И слава богу, а то я бы там быстро от всей этой организации и писанины охuел и взбунтовался! Я тут от этих отчетов по итогам операций вешаюсь, а в Москве так вообще, по этим проверкам Дворцовых и Канцелярских, так коротенько не напишешь, там подробно все придется излагать и предлагать пути устранения выявленных ошибок.
После обеда наш городок «возбудился» — изволил прибыть Его Императорское Высочество Великий князь Константин Владимирович. На торжественную встречу родича пригласили и скромного меня. Как нам с Прохором говорил ранее отец, дядька Константин должен был у него принять дела после окончания операции и «почистить» этот регион Таджикистана от криминальных связей как внутри, так и с Афганистаном. С Великим князем прибыла группа из пяти «черных» — сотрудников Тайной канцелярии, которые сразу же поступили под начало Дмитрия Олеговича Годуна. Не забыли меня пригласить и в штабную палатку, где дядьке коротенько рассказали об изменениях в оперативной обстановке за последние сутки. Как я понял, обо всем остальном он знал из докладов, которые ежедневно слали Цесаревич и полковник Пожарский Императору. Отдельно отец представил дядьке Константину полковников Литвиненко и Ермолова, которые и доложились о делах по их направлениям разведки и пограничной службы.