Камень. Книга восьмая
Шрифт:
Англичанин буркнул:
— Да я сам виноват… — и вздохнул. — Ладно, вы все равно узнаете, так уж лучше от меня, чем от кого-то другого…
И он в подробностях рассказал о произошедшем у дворца Гримальди, а также о том, что последовало за этим.
— Гнев был действительно таким сильным? — скептически поморщился Вилли.
— Более чем, — кивнул Георг. — Начальник моей охраны потом признался, что лучше еще раз выслушает нелестное мнение его величества Георга о своей скромной персоне, чем снова переживет тот ужас.
— Даже
— И наши тоже. А на седого мужчину, который постоянно рядом с великим принцем находится, внимание обратили?
— Господина Белобородова?
— Да, мне его Алексей именно так и представил. Есть предположение, что этот господин Белобородов является высокопоставленным сотрудником Тайной полиции Романовых, воспитывавшим великого принца. Судя по моим впечатлениям и особенно по впечатлениям герцогов Мальборо и Солсбери, Белобородов обладает богатым военным опытом, имеет высокий боевой ранг и пользуется огромным авторитетом у Алексея.
— Согласен, — кивнул Вилли. — Родственник постоянно держит его при себе, а остальные два великих принца и обе принцессы тоже на Белобородова «оглядываются», как и охрана Романовых. Кроме того, Алексей как бы копирует спокойное и уверенное поведение этого господина.
— Я это тоже заметил, — обозначил улыбку Георг. — Когда мы в ресторане с официальной частью извинений закончили, великий принц несколько раз в сторону господина Белобородова взгляд кинул, как будто искал одобрения. И, что характерно, получил.
— Больше тебе скажу, — протянул Вилли, — нашему родственнику еще восемнадцати нет, а во время общения складывается такое ощущение, что он старше и гораздо опытнее нас с тобой, Георг. И это я тоже склонен в большей степени списывать на влияние седого господина из Тайной полиции. — И ухмыльнулся: — Ты бы видел, как Алексей своими молодыми дворянами командует! Вроде и не сказал ничего, а они уже все выполнили. Но слабое место все же у нашего великого принца наличествует… — Вилли хитро улыбнулся.
— И какое же?
— Бабы, какое же еще? Обе великие принцессы, сестры Алексея, вообще ни в чем отказа не знают и умело этим пользуются, а принцессы Демидова и Шереметьева нашему родственнику, судя по всему, очень нравятся и тоже способны оказывать на него определенное влияние. Так что не вздумай в сторону этих двух прелестниц даже смотреть.
— Спасибо за предупреждение, — усмехнулся англичанин. — А что там за друг у Алексея, который подающий большие надежды художник?
— Уже и на Туманном Альбионе про Петрова слышали? — удивленно протянул Фриц.
— Дипломатические каналы, — пожал плечами Георг, — стараемся быть в курсе всех важных событий.
А Вильгельм почмокал губами:
— Судя по увиденным фотографиям его работ и по тому, что именно подсказывает взращенное у нас с братом матушкой чувство прекрасного, этот Петров в скором времени действительно встанет в один ряд с величайшими художниками всех времен и народов. А учитывая, что он еще и близкий друг Алексея, работы этого русского Рембрандта скоро стоить будут просто
— Без проблем, — кивнул англичанин. — Ваше право. Как там Николай с Александром? Не меняются?
— Свои парни, — в один голос заявили немцы, а Вилли продолжил: — Только повзрослели и стали осторожнее. Ну, ты понял…
— Понял, — хмыкнул тот. — Слушайте, пока не забыл, а кто, интересно, такой возле Алексея крутится, который невысокий и подвижный как ртуть? Постоянно улыбается еще.
— Господин Кузьмин?
— Точно, господин Кузьмин! Его именно так Алексей мне представил и даже разрешил тому за руль подаренной машины сесть, когда мы с великим принцем кататься поехали. Так этот Кузьмин в самом конце, испросив у Алексея разрешения, такой хвалебной речью в отношении Rolls-Royce передо мной разродился на приличном английском, что я даже и растерялся как-то… Кузьмин что, у великого принца шутом состоит? Романовы до сих пор эту отжившую традицию поддерживают?
— Шутом? — немцы, и не подумав улыбаться, переглянулись, и Вильгельм протянул: — Георг, есть у нас в охране один… видящий… Дедушка Вилли его с нами специально послал… Его семья у нас в роду давненько состоит, и доверие у нас к ним соответствующее… Так вот, этот видящий клянется, что господина Кузьмина он не видит! Вообще не видит, Георг! А это свидетельствует лишь о двух вариантах: либо Кузьмин владеет доспехом на запредельном уровне, что обозначает его крайне высокие боевые навыки, либо…
— Господин Кузьмин — колдун! — выдохнул Виндзор, побледнел и прошептал: — Меня катал на машине русский колдун… Бог знает, что он мог… — и осекся.
— Не просто колдун, Георг, — ровным тоном продолжил старший Гогенцоллерн, — наш человек оценил… потенциал господина Кузьмина как очень и очень высокий, потому как средних он хотя бы видит…
— Спасибо, братья! — буркнул английский принц. — Успокоили! Теперь понятно, почему Алексей так много этому Кузьмину позволяет. Будь у меня на службе подобный сильный колдун, я бы тоже его… изо всех сил баловал!
— Это еще не все, Георг, — немцы опять переглянулись, — наш человечек попытался посмотреть и Алексея…
— Ну! Не тяните!
— Со слов нашего человечка, на месте великого принца он увидел пульсирующую, затягивающую в себя бездну, а потом просто потерял сознание.
— Какую еще бездну?
— Пульсирующую и затягивающую.
— Да понял я! Можете уже выражаться понятнее? — повысил голос Виндзор.
— Фердинанд, — тон Вильгельма имел явный уклон в сторону угрозы, — нам с тобой осмелились приказывать, и совсем не отец с дедом. Или мне показалось?