Камень
Шрифт:
– Ладно, – кивнула Женя, придвигаясь к Борису. – Так ты нам, может быть, всё-таки ворота откроешь? Если этот твой дядя Антон будет отдыхать после выпитого, то нет ничего проще, чем взять у него ключи.
– Да, и потратить неизвестно сколько времени на поиски, а потом ещё, при лучшем раскладе, всё запирать и возвращаться? – нахмурилась Наташа, цокая языком, отчего её верхняя губа странно выпячивалась. – Видели бы вы – какой у него в доме бардак. Там сам чёрт голову сломит, как любила повторять моя мама. В общем, это не вариант.
– Хорошо, действуй, как знаешь, – кивнул я и подумал о том, что нам предстоит, какой работёнкой придётся сейчас
Без сомнения, мы легко переберёмся через ограду и просто перекинем инструменты на ту сторону. Разумеется, Наташа знает, где находится могила мамы, и она свежая. Это, насколько я понимал, должно несколько облегчить задачу не только в смысле лёгкости копания, но и скрытия следов содеянного. На новой могиле, конечно, это будет вовсе не так заметно, как на старой. Итак, я раскапываю землю. Понятно, что вытащить гроб вряд ли удастся, да и нет такой необходимости. Придётся действовать по-другому. Наверное, раздолбить крышку киркой не так уж и сложно, но неизвестно. Возможно, гораздо проще сбить замки, которые я представлял себе весьма смутно, однако они должны быть. Потом Наташа положит туда камень, и, может быть, я увижу появление духа. Что затем? В любом случае, даже если ничего необыкновенного не произойдёт, надо аккуратно засыпать могилу, постаравшись оставить всё примерно так, как и было. Потом мы снова перебросим инструменты, перелезем через ограду, сядем в машину и вернём её на место. Что же, теоретически – ничего особенно сложного, а на практике, наверное, придётся столкнуться с какими-то нюансами.
Так я думал, провожая взглядом Наташу, которая ловко перемахнула ограду, несколько раз мелькнула ярким пятном среди тёмных мрачных надгробий и скрылась в направлении небольшого бревенчатого домика, напоминающего баню. Видимо, там и обитал этот самый дядя Антон. Что же, если первая часть плана удастся благополучно, то, вполне возможно, весь номер пройдёт удачно. Во всяком случае, у меня появится достаточно необычный опыт, который, как я надеюсь, никак не пригодится в дальнейшем.
– О чём ты думаешь? – спросила Женя. Отвлёкшись от своих мыслей, я посмотрел на её высунувшееся между сиденьями озабоченное лицо.
– Да так, разное. В общем, как у нас всё необычно складывается.
– Это точно. Честно говоря, я даже и не знаю, как бы сама реагировала на подобное, окажись на твоём месте. В любом случае твоё поведение оказалось весьма достойным. Спасибо, что согласился помочь.
– Я тоже очень благодарен и надеюсь скоро пожать твою руку, конечно, уже будучи обыкновенным человеком, – пробубнил Борис, странно съёжившись и грустно глядя в сторону кладбища. – Никогда не любил подобные места, потому ещё при жизни настаивал на кремации. Женя не даст соврать. Мне даже теперь, будучи мёртвым, как-то не по себе здесь. Но не волнуйся, я помогу копать. Не знаю, как раньше, а сейчас я чувствую в себе гораздо больше сил.
– Вдвоём, несомненно, мы со всем быстро справимся, – кивнул я и, услышав знакомую трель, достал и приложил телефон к уху: – Привет. Это я!
Раздался какой-то напряжённый голос Оли:
– У тебя всё в порядке?
– Да, конечно…
– Ты где?
Здесь я невольно замялся и, глядя на столбики ограды кладбища, увенчанные маленькими гнутыми крестиками, натянуто ответил:
– Мотаюсь по делам. Ты что-то хотела?
– Да. Наверное, извиниться за своё поведение, и, в общем, как-то у нас всё непонятно сегодня вышло. Я где-то через полтора часика завершу здесь все дела и могу подъехать к тебе. Посидим, поговорим. Ты не против?
Я подумал о том, что после раскапывания могилы вряд ли буду в форме к вечеру, да и разговаривать нам с Ольгой, собственно, было сейчас абсолютно не о чем. Поэтому, чуть скривив рот, я дружелюбно, но твёрдо ответил:
– Думаю, не стоит. У меня ещё множество дел, а потом я хочу просто отдохнуть. Если хочешь, давай созвонимся на днях и обязательно увидимся.
– Точно? Ты не обижен?
– Нет, конечно. Действительно, какая-то чепуха сегодня вышла. Наверное, просто такой день. Так что? Сделаем, как я предложил?
– Ну, хорошо. Тогда я жду звонка.
– Договорились.
Я бросил трубку в карман и с неожиданной улыбкой посмотрел на Бориса:
– Слушай, так ты же можешь теперь проникать и в женские душевые?
– Это ты к чему?
– Да так просто – немного волнуюсь, вот и болтаю всякую ерунду.
– Наверное, действительно могу. Но, знаешь, даже при жизни не испытывал в этом потребности, а сейчас и подавно. Может быть, я и мало могу сказать о смерти как таковой, но то, что она что-то меняет в сознании, это, поверь мне, абсолютно точно. Надеюсь, что когда обрету тело, с ним вернётся назад и всё остальное.
– Что ты имеешь в виду?
– Даже не знаю, как точно описать, но сейчас я смотрю на всё вокруг словно со стороны. И вещи, которые были бы очень важными при жизни, в нынешнем положении как бы не соприкасаются со мной, а происходят с кем-то другим. Даже со своим воскрешением, честно говоря, я не особенно уверен не в успехе, а в том, что мне вообще это нужно. Непонятно, да? – Борис вздохнул и опустил голову.
– Что ты такое говоришь? Мы снова будем вместе – ты и я. Ты же хочешь этого? – отчаянно воскликнула Женя.
– Да, да. Но в то же время что-то во мне протестует и, наверное, тянет туда, где мне сейчас самое место, хоть я и нахожусь здесь.
– Тебя можно понять. Думаю, окажись я в таком положении – испытывал бы смятение и даже большую путаницу, чем ты, – деловито сказал я, больше стараясь успокоить девушку. – Наверное, так всегда происходит, когда меняется всё привычное вокруг.
– Мне кажется, ты меня действительно понимаешь. – В голосе Бориса прозвучала благодарность и оттенок доверия.
– Уверена, что как только ты весь сюда вернёшься, всё будет по-старому, – заявила Женя и, словно пытаясь переключить разговор на другую тему, спросила меня: – А сколько тебе лет?
– Тридцать три.
– Ого. Возраст Христа! – воскликнула она, а я подумал, что в этом году, наверное, уже миллион раз слышал это от самых разных людей.
Возможно, кому-то подобное было и прямо в тему, даже как-то льстило или предполагало значительные жизненные свершения, словно некая благая примета свыше, но меня к их числу отнести было сложно. Будучи человеком, далёким от религии, но отнюдь и не атеистом, я старательно обходил подобные темы, рассуждая, как мне казалось, вполне справедливо и здраво – каждому своё. К счастью, Женя оказалась вполне адекватной девушкой, даже несмотря на висящий на груди крестик, и не стала как-то развивать эту непростую тему, а просто беспристрастно констатировала факт. Однако я тут же вспомнил о том, что сейчас, вполне возможно, мы имеем прямо-таки уникальный шанс хотя бы что-то вытянуть из Бориса на потусторонний предмет. Конечно, это будут исключительно его слова, но им я был склонен поверить. Поэтому, обернувшись, спросил: