Каменные сердца
Шрифт:
В дверях напротив возвышался Ник в своем странном панцире из металла. Когда он снова начал стрелять, грохот, как всегда, на несколько мгновений поглотил прочие звуки. Наконец-то у Грюна появился шанс повоевать: раз есть цели для грохоталки Валехо, значит, и для бензопилы сыщутся. Наверняка придется вытаскивать неудачника Николаса из очередной беды, а тут и Кирна рядышком. Стоило еще разок покрасоваться перед избранницей, хотя дикарь уже смекнул – по-хорошему она не отдастся.
Грюн на бегу услышал несколько свистящих хлопков, потом крик, еще хлопки, ругань блондинки, затем наступила относительная тишина, нарушаемая
Дикарь развернулся на всем ходу.
На столе, перед изумленными Мэйби и Акселем, поддерживающими какую-то девку, высилось привидение. Монстр скинул переливчатую кожу и изрыгнул в людей нечто – должно быть, особое смертоносное колдунство. Хитрая Мэйби успела-таки среагировать, поэтому пострадала лишь неизвестная Грюну девица. Троица скрылась под столом. Тогда Грюнметнул в призрака подвернувшийся под руку стул, крепкий и тяжелый. Чудищешлепнулось. Если его получилось свалить столь никчемной штуковиной, то… Нащупывая по дороге рукоять стартера, Грюн перескочил через ползающую слепую тетку. Он заревел, придавая храбрости своим друзьям, запугивая монстра и заглушая внутренний голос, бубнивший на грани сознания: «Зачем тебе все это надо? Хватай белобрысую – и в джунгли, там не найдут!»
**
Фрай кувырнулся прямо на меня. Я сразу же попыталась схватить его, но он ткнул кулаком мне под дых и начал вставать. Странная оболочка вновь закрыла его тело, но лишь частично, помимо того, она начала искриться. Аксель, придавленный обезглавленным телом президента, слегка откинул голову, сощурился и выстрелил. В районе солнечного сплетения в пятнистой фигуре Маки образовалась то ли дыра, то ли просто вмятина, от которой разошлись волны. Однако обычных последствий попадания из крупнокалиберного пистолета почему-то не проявилось. Фрай хрипло охнул и согнулся. Я не упустила шанса – оттолкнулась руками от пола и вцепилась землянину в плечи. Мне удалось снова повалить его. Диковинное оружие отлетело в сторону. Почти без замаха Маки впечатался лбом мне в скулу, резко подтянул колено к животу и выдрался из моих объятий. Я треснулась об пол затылком, в глазах поплыло. То ли наяву, то ли в моем помутившемся мозгу раздался чей-то рев и прерывистое тарахтенье. Аксель, ругнувшись сквозь зубы, выстрелил повторно, но пуля оставила лишь дорожку ряби на боку Фрая. Затем в бой ворвался Грюн.
Одно дело расстреливать почти невидимых противников из пулемета, другое – лежать под человеком, которого в прямом смысле слова режут на куски. Дальнейшее запечатлелось у меня в голове, как набор отдельных кадров, ярких, но тошнотворно страшных. На этот раз я была только зрителем. Землянин, пренебрегая очевидными доводами разума и всеми шансами спастись, с ненавистью обрушился на меня. Лучше прочего мне запомнились его глаза – светло-голубые, выбеленные гневом, с крошечными зрачками, окаймленные редкими рыжеватыми ресницами, – в течение пары минут казнившие меня сотнями способов.
После второго Акселева выстрела Фрай зашипел, вздрогнул, но не уделил ни ранению, ни цыгану ни малейшего внимания. Он наотмашь врезал мне в челюсть. Я предприняла попытку обороняться, но землянин поймал мои руки и, придавив их к моей же груди, продолжил бить. Следующая затрещина прошла вскользь – я успела отдернуть голову. Маки ухватил в кулак мою челку, похоже, намереваясь расколотить мне башку об пол. Аксель высвободился из-под трупа президента и кинулся к Фраю. Тут над нами раздался лязгающий рык бензопилы.
Полагаю, сцена могла бы украсить собой обложку альбома довоенной рок-группы. Грюн, воздев рокочущий агрегат над головой, перепрыгнул через угол стола и рубанул землянина по плечу. Тот захрипел, резко выгнулся назад, сомкнул пальцы на грюновском комбинезонном ремне и рванул.
Мое знакомство с бензопилой в ее оружейной ипостаси было весьма поверхностно, но надеялась я (да все мы!) на большее.
От неожиданности Грюн пошатнулся и едва не выронил громоздкое оружие себе под ноги. Фрай же, держась за ремень, начал подниматься. А через мгновение он вновь рухнул на колени, фонтанируя кровью. Голова Маки повисла на остатках мышц. Я с ужасом почувствовала на лице липкие теплые капли, верхняя часть комбинезона промокла насквозь. Грюн пнул труп ногой.
Аксель подставил руку, чтобы Фрай не грохнулся на меня в третий раз, и откинул его. Аура землянина мигнула и потухла. Я вздохнула с облегчением, хотя, честно признаться, меня не покидало ощущение неправдоподобности ситуации. Мне мерещилось: вот-вот изувеченный человек дернется, перевернется, посмеется над доверчивыми дикарями, и все начнется по новой.
От двери к нам приближались Кирна и Туве с Феорой. Девицы перво-наперво заинтересовались трупом землянина.
– И этот умер слишком быстро, – процедила блондинка и добавила, обращаясь к Грюну: – Ты хоть родился-то вовремя?!
Тот промолчал, вроде бы всецело занятый процессом выключения бензопилы и поиском, обо что ее вытереть.
– Вашим друзьям необходима помощь. Я вызвала врачей, – подняв забрало, устало проговорила Феора. – А нам нужно отменить запуск ракет.
– Так идемте! – раздраженно воскликнула Кирна, однако госпожа директор не двинулась с места.
– Ключ у Эмили… у президента, – сдавленно просипела она, упершись взглядом в тело погибшей.
– Значит, кто-то должен это сделать, – тихо произнес Аксель. Он присел рядом с обезглавленным телом и принялся методично обшаривать карманы.
– Там карточка в бархатном чехле с золотым вензелем, – промямлила Феора. – Эми любила роскошь…
– Ее можно понять, – серьезно ответил цыган и протянулстарухе искомый футляр.
В дверях мы столкнулись с бригадой ошарашенно озирающихся санитаров. Госпожа Слейер прикрикнула на них, и мы продолжили путешествие по коридорам к сердцу убежища. Грюн остался присмотреть за трусоватыми медработниками. Туве же застыла над телом Фрая, точно надгробная статуя, не обращая внимания на начавшуюся суету.
Ничего не напоминает? В яблочко! Однажды нам уже пришлось иметь дело с Главным компьютером, но судьба, видимо, решила преподать нам этот урок еще раз. «Повторение – мать учения», – так вроде бы говорил гроссийский царь…
Перед очередной бронированной дверью – точь-в-точь шлюз в Куполе – нашу группу встретили охранники, еще не получившие «отбой». Один из них поплатился за свою добросовестность жизнью. Не вняв требованию Феоры пропустить нас, онсхватился за оружие и тут же лег с развороченной башкой – Кирна не собиралась увещевать упрямцев. Остальные, побросав оружие, подчинились.