Каменные скрижали
Шрифт:
— Домой, Терри, домой, — тихо прошептала она. — Ты меня учишь покорности.
— Это не я, это они, — он показал на мерцающие, удлиненной формы огни, похожие на предупреждающие знаки.
III
— Скажи, Иштван, что с тобой происходит? Раньше ты находил для меня время, — с упреком говорила Юдит. — Вчера ты поступил нехорошо, отказался пойти со мной в кино, сказал, что у тебя срочная работа.
— Но у
— Уж лучше не ври, не умеешь. Я пошла одна.
— На каком ты фильме была? — неожиданно заинтересовался Тереи.
— На том же самом, — добила она его.
— Я тебя не видел.
— Ничего удивительного, ты был так занят. Приятная девушка, но слишком уж часто вас видят вместе. Больно ты прыгаешь вокруг нее, смотри, а то превратишься в кенгуру. — Она улыбнулась, но ее глаза смотрели серьезно и озабоченно. Юдит повернула вентилятор и подставила лицо потоку воздуха.
Сквозь портьеру было видно желтое пятно палящего солнца.
— Страшно жарко…
— Ты мне зубы не заговаривай. Я многое пережила и кое-что видела, тебе хоть немного следует считаться с мнением людей, ты же знаешь, в каком гетто мы живем.
— Могу тебе поклясться, что меня ничего с ней не связывает, — он честно посмотрел ей в глаза, — просто симпатичная девочка, пользуюсь случаем поговорить по-английски.
— Бедняжка, что, мало здесь других, с кем ты можешь говорить по-английски? — скривилась она сочувственно. — Выдал себя с головой… Я уверена, что ты обогатишь свой словарь, но в сфере совсем не служебной.
— Жужжишь, как муха. Честное слово, с мисс Уорд у меня ничего нет.
— Совсем запутался?
— Почему? Поверь мне, это все несерьезно.
— Тем хуже. Иштван, ведь ты же член коллектива нашего посольства, а она из вражеского лагеря. Обе стороны будут на нее смотреть с подозрением. Ты причиняешь ей зло. Старина, помни хотя бы об этом, веди себя благоразумно.
— Перестань, не нуди, — он делал вид, что занят работой, но, похоже, Юдит расположилась надолго, потому что она села и закурила сигарету.
— Не обращай на меня внимания, работай. Я пришла посмотреть на тебя, а то уже почти совсем забыла, как ты выглядишь.
— Так ведь мы видимся в посольстве, — попытался он защищаться.
— Где мы там видимся, — махнула она рукой. — Раньше ты приходил на кока-колу, и с тобой можно было поболтать, как с близким человеком.
Они немного помолчали. Стрекот цикады в зарослях лиан за плотно закрытым окном назойливо звенел, насекомое пело, опьяненное обилием солнца.
Иштван посмотрел на мягкий профиль Юдит, капризные губы, тяжелые волны крашеных
— Ты же меня знаешь не первый день, — пыталась смягчить свои слова Юдит, — если я тебя предупреждаю, то для твоей же пользы, а не для того, чтобы надоедать. Надеюсь, ты не подозреваешь меня в ревности?
— Конечно, нет, — подхватил он горячо, не подозревая, что этим обидел ее.
— Иштван, Иштван, ты во мне вообще не видишь женщины.
— Извини меня, пожалуйста, — он поднес ее руку к губам.
— Ну, в таком случае, в награду за это можешь мне рассказать, что из себя представляет твоя австралийка, — заговорщически подмигнула она. — Смелее. Так, как вы, мужчины, говорите между собой. Кто она?
— Врач-окулист, работает в ЮНЕСКО. Ее отец — владелец каких-то ткацких фабрик, можно сказать, богатая семья. У них есть яхта. Мать у нее умерла, отец женился второй раз, однако она о мачехе говорит с симпатией.
Юдит кивала сочувственно головой.
— Ты так о ней говоришь, словно она индуска: богатая, фабрики, яхта… А какое мне до этого дело? Ты мне скажи, какая она? Что ты в ней нашел?
— Ничего, Честно, ничего, — оправдывался он, словно мальчик, которого мать поймала за курением первой сигареты. — Я ее немного вожу по Дели и пугаю Индией. Дело в том, что она назло семье хочет проработать в Офтальмологическом институте хотя бы год. Надеюсь, ты меня понимаешь? — спросил он почти умоляюще.
— Больше, чем тебе кажется.
Осторожно приоткрылась дверь. В ней стоял Ференц.
— Не слышите, что в соседнем кабинете надрывается телефон?
— Слышим, — ответила Юдит беспечно.
— Так почему не подходите?
— Спешка нужна только при ловле блох. Позвонит и перестанет. А тебе нечем больше заняться? Если вопрос и в самом деле важный, он еще позвонит.
Однако секретарь нагнулся и шепнул:
— Посол распорядился провести совещание в одиннадцать. Без пяти одиннадцать соберемся у меня.
Ветерок вентилятора взъерошил его старательно уложенные волосы, он тут же их пригладил.
— Тереи, — посмотрел он неодобрительно, — ты снова без галстука… Опять твои богемные привычки.
— Не знаешь, что хочет Дед? Посиделки он обычно назначает, по крайней мере, за день. А галстук у меня в ящике стола, так что я буду выглядеть достойно.
— Так поспеши, — Ференц постукивал ногтем по стеклу плоских золотых часов марки «Докса».
— Знаешь, о чем пойдет разговор?