Камеристка
Шрифт:
С 1777 по 1781 год министром финансов Франции был женевский финансист Жак Неккер. Он знал, как стать любимцем народа; да и дворянства тоже. По возможности нужно было избегать его и не задевать.
Многие полагали, что и он тоже не справится с нехваткой финансов. Но месье Неккер умело скрывал свое незнание, просто приукрашивая цифры. Так ему удалось на протяжении нескольких лет вызывать восхищение народа, пока, наконец, министр месье Морепа не принудил его к отставке. Но прежде это должен был подтвердить король, и Людовик долгое время не мог решиться, так как знал, насколько непопулярным могло бы стать такое решение.
Лишь немногие заметили, что
В мае следующего года к нам с государственным визитом из России прибыл сын и наследник царицы Екатерины с супругой. У великого князя было широкое лицо татарина, но манеры и острый ум парижанина. Никто и не подумал бы, что позже он сойдет с ума.
Его жена была крупная полная немецкая принцесса, очень образованная. Оба пробыли здесь целый месяц.
— Сначала при известии о таком высоком визите королева испугалась, но потом решила ввести царевича и его супругу в круг своих близких друзей, — рассказывала моя госпожа, пока я протирала ей лицо розовой водой. — Немка все время была неизменно вежлива, но царевич, напившись, иногда забывал свою роль. Однажды он со слезами поведал королеве, какая на самом деле тиранша его мать Екатерина, которую называют Великой, и какое удовольствие ей доставляет унижать своего сына.
Марии-Антуанетте часто доводилось слышать:
— Мадам, вам обязательно нужно послушать «Фигаро» месье Бомарше.
Это пробуждало в ней любопытство. Мадам де Ламбаль вызвалась пригласить поэта в свой дом в Париже. Архиепископ Тулузский, очень хороший друг вышеназванной, настоятельно это советовал:
— Его пьесу запретила королевская цензура; она, может быть, и низвергает власть, но невероятно остроумна.
Царевичу с супругой «Фигаро» была очень любопытна, поэтому господина де Бомарше пригласили.
Едкая насмешка этой драмы была принята восторженно. Месье Бомарше окутал все, что парализовало Францию, в одежды сатиры, и все извлекавшие выгоду из прогнившей системы заходились в восторге. Наконец-то появился тот, который отважился поднести к их глазам зеркало. В заключение экзотического визита из России в парке Малого Трианона состоялся ночной праздник. Даже Людовик XVI оставался до конца, потому что так хорошо он еще никогда не развлекался.
Тут Мария-Антуанетта заметила пару красных чулок. Икры их носителя были крепкие, и хотя мужчина закутался в длинный темный плащ, под широкими полями шляпы она отчетливо разглядела широкое лицо кардинала де Рогана, великого сборщика милостыни Франции.
Это безмерно рассердило Марию-Антуанетту. Уже будучи в своей спальне, она резко сказала королю:
— Сир, я возмущена. Как отважился этот человек без приглашения появляться на частном празднике?
Мадам Кампан услышала, что король в ответ только рассмеялся. Он не разделял неприязни своей супруги к князьям церкви.
Во дворце де Рогану сообщили о визите его старой знакомой графини де ла Мотт-Валуа. Несколько лет назад у кардинала была связь с молодой женщиной, и теперь она утверждала, что является хорошей подругой королевы и пользуется ее полным доверием. Этим и вознамерился воспользоваться церковник. То, что он тем самым станет виновником крупнейшего скандала при французском дворе — как виновный и жертва одновременно, — он и не мог подозревать.
Прошло лето, и осенью 1782 года страну потряс скандал, имевший далекоидущие последствия. Принц Гемен, супруг воспитательницы дофина, объявил, что разорен. Ему предъявили претензии более трех тысяч кредиторов; моя госпожа тоже была в числе обманутых. Она, как и многие другие, охотно помогала ему во «временных трудностях». Ведь месье де Гемен тогда был кредитоспособен, но теперь от его огромного состояния не осталось ни одного су.
Иметь долги считалось даже хорошим тоном. Только бедные люди не могли себе это позволить. Многие кредиторы теперь испугались и потребовали немедленного возврата долгов. Так многие люди, считавшиеся состоятельными, вмиг превратились в нищих.
Королева поручила теперь воспитание своего маленького сына также графине дю Плесси, и оба королевских ребенка были под ее надзором вместе с тремя другими гувернантками и многочисленными служанками.
Я до смерти влюбилась в красивого солдата швейцарской гвардии. Его звали Жюльен Лагранж, что послужило поводом для всяких шуток; ведь «Жюльен и Жюльенна» сильно напоминало оперу-буфф. [23] Он был высокий, темноволосый, с очаровательными усами, которые приятно щекотали во время поцелуев. В общем, я по нему сходила с ума. Это случилось со мной впервые, хотя мне было уже двадцать шесть. До того момента, конечно, у меня были интимные связи с доброй дюжиной мужчин, но на этот раз меня поразило в самое сердце.
23
Опера-буфф — жанр итальянской оперы XVIII века, для которого характерны бытовой комический сюжет с элементами сентиментализма и лирики, шутовские арии.
Увидев его даже издали, я то краснела, то бледнела, пульс бился как сумасшедший, а сердце останавливалось. Я едва не забывала, как дышать, и чувствовала только неуемное желание петь с утра до вечера. Я стала по-настоящему тщеславной, началась краситься и наклеивать для красоты «мушки». Он был на четыре года моложе меня и ни на кого, кроме меня, не смотрел, а это кое-что да значило при дворе, полном красивых женщин. Наша любовь продержалась лет десять. До последнего мы тосковали друг по другу и испытывали неуемное желание.
Глава двадцать пятая
10 ноября 1782 года стал черным днем для моей госпожи. Ее супруг Эдуард Николас Франсуа граф дю Плесси погиб на охоте. Случайная пуля попала ему прямо в сердце. Мадам Франсина была искренне опечалена.
Граф всегда был добрым господином, но у него имелись привилегии, с которыми многие в народе уже не хотели соглашаться.
Пьер Дантон и другие всю жизнь выражали недовольство барщиной, за которую не платили, и десятиной, которую нужно было отдавать с каждого урожая. Только с согласия графа совершались все покупки и продажи, кроме того, требовалось его разрешение на отъезд в город или на свадьбу. Что безнаказанно позволяли себе другие землевладельцы, вообще не поддается описанию.
Об одном шевалье де Бомарше рассказывали, например, ужасную историю. Шевалье, неженатый и похотливый, увидел в своем замке хорошенькую юную девушку. Она не была его служанкой, только принесла вести от других господ по соседству. Месье де Бомарше схватил ее и хотел овладеть ею прямо в коридоре. Девушка отчаянно сопротивлялась. Однако на ее крики о помощи никто не пришел — все боялись взбешенного господина.
Девушка оказалась сильной, и все превратилось в потасовку, при которой она лишилась одежды, а шевалье получил несколько ушибов и оглушительных оплеух. Девушка от него вырвалась, и тут началась дикая охота. Владелец замка с ревом мчался за своей добычей, которой в конце концов не осталось другого выхода, кроме как выпрыгнуть в окно на мощенный булыжником двор.