Камикадзе. Эскадрильи летчиков-смертников
Шрифт:
Я теряю из виду истребителей. Они разлетелись в разные стороны. На двух транспортных кораблях расцветают смертельные огненные цветы. Повсюду страшная суета и рев. Один из наших самолетов несется низко над водой. Вокруг него тысячи вспышек взрывов. Машина прорывается сквозь них и нацеливается прямо на транспорт. Прямо… Сейчас он нанесет прямой удар. Нет, нет, они достали его. Самолет падает на корму, причинив кораблю лишь незначительный урон.
Оборона практически непреодолима. Сейчас сквозь заградительный огонь может проскочить разве что комар. Еще два смертника устремляются на тот же транспортный корабль, но взрываются
А самолетов осталось уже совсем мало. Некоторые из них трудно разглядеть на фоне мрачного горизонта. Две машины – тренировочная и истребитель «мицубиси» – возвращаются кнам. Мы кружим над ними и следим, как они выполняют маневр и снова устремляются на врага. Тот «мицубиси»! Это же Тацуно! Да, я прав. Он был в составе последнего клина – единственный морской самолет!
Две машины ныряют вниз, нацеливаясь в центр конвоя. Вдруг тренировочный самолет рядом с Тацуно подбивают, буквально срывая с неба. Его крыло и хвост отрываются, и он с бешеной скоростью куда-то уносится.
Теперь Тацуно один. Его еще не подбили. Он идет в красивую атаку. Так нас не учили даже в летной школе. Тацуно! Тацуно! Пламя вырывается из хвостовой части его машины, но он продолжает лететь. Оранжевые пальцы зенитного огня достают Тацуно. Самолет движется в полосе сплошного огня, но американцы не могут остановить его. Тацуно! Танкер впереди рассекает свинцовые волны. Они сближаются! Удар! Страшный взрыв сотрясает воздух. Одно странное мгновение огоньки кружатся и танцуют. Теперь стаккато серии более тихих ударов и один могучий взрыв, от которого море морщится, словно одеяло. Танкер идет ко дну. Утонул. Ни следа, только расплывающееся масляное пятно.
Это был мой друг.
Насколько я вижу, все камикадзе погибли. Мы потопили эсминец и танкер, подбили крейсер и (хотя я узнал об этом только потом) повредили линкор. Но у меня не было времени взвешивать наш успех. Самолет впереди меня предупреждающе помахивает крыльями. Звено «грумманов» было готово броситься на нас.
Я видел, как они взлетели с авианосца – шершни, разозленные тем, что потревожили их гнезда. Затем в схватке я потерял их из виду. Сейчас два «хеллкэта» оказались у меня на хвосте всего в трехстах ярдах. Они яростно стреляли в меня. Еще два быстро поднимались, заходя на удобную для обстрела позицию. Свинец начал крошить мой стабилизатор. Снаряд пятидесятого калибра прошил колпак кабины всего в нескольких дюймах над моей головой.
Мы вчетвером инстинктивно стали разворачиваться. Уно порхал, словно сухой лист на ветру. В следующее мгновение мы уже были у них на хвосте. Уно выпустил очередь, и один из вражеских истребителей задымился и полетел в сторону. Слева от меня сверкнули стволы пушек самолета Накамуры. Я увидел это краем глаза.
Напрасно я старался поймать в прицел машину одного из неприятелей. Мы находились в противоположных концах качающейся центровочной шкалы прицела. Вот! Я поймал его и выпустил снаряд из пушки, но промахнулся. Сжав от злости зубы, я нажал гашетку пулемета, практически не целясь.
Теперь три вражеских истребителя противостояли нам четверым. Американцы разлетелись в разные стороны, отчаянно маневрируя. Снова краем глаза я увидел, как Накамура открыл
Какой же я был дурак! Ведь мой противник мог улететь! Он стал набирать высоту. Я помчался вслед за ним снизу, и передо мной оказалось его незащищенное брюхо. Я был свободен в выборе.
Поняв, в какое сложное положение попал, американец стал делать петлю, резко задраввверх хвост – неразумный маневр, не будь я так близко от него. Но поскольку я летел совсем рядом, мои пули проходили мимо его хвоста. Я тоже стал делать петлю, стреляя вслед истребителю из неудобной позиции носом вниз, и с удивлением увидел облака дыма. Меня охватило чувство гордости, но неприятель не сдавался, стремясь скрыться в облаках.
Я выполнил полупетлю и в самой ее высшей точке увидел, как «хеллкэт» взорвался и разлетелся в пыль. Уно сбил его, вынырнув из-за края облака. Он вонзил в него двадцатипятимиллиметровые снаряды. Шестая победа на счет Уно. Я почувствовал себя обманутым.
– Летим назад! – послышался голос сержанта. – Сегодня больше никаких игр!
По меньшей мере дюжина, а может, и две дюжины вражеских самолетов злобно кружили вокруг нас. Они заметили меня. Куда бы я ни взглянул, повсюду виднелись голубые крылья, белые звезды и тупые носы американских самолетов. Мои друзья исчезли, и я дал максимум оборотов, устремляясь к облакам.
Но это оказался плохой маневр. Четыре или пять вражеских машин ринулись на меня, и мое сердце дрогнуло. Вступить в бой означало неизбежно погибнуть. Я инстинктивно рванул штурвал влево. Все вражеские пули пролетели мимо. Американцы потеряли меня. Но одинокий «хеллкэт» по вертикальной спирали вдруг упал передо мной всего в нескольких сотнях ярдов. Раздался треск. Меня подбили! И все-таки повреждение пока незаметное. Я снова сделал двойной переворот через крыло и стал падать, продолжая вращаться… увидел море и корабли, вращавшиеся, словно на гигантском диске, затем помчался прямо к воде. Я летел вниз, как камень, инстинктивно понимая, что несколько вражеских машин по-прежнему висели у меня на хвосте.
Этой был мой единственный шанс на спасение. Долгие часы тренировок смертельной атаки должны были дать мне преимущество. Большинство американцев не последуют за мной до конца на своих более мощных, но не таких маневренных самолетах. Но теперь, намереваясь освободиться от преследования, я стал отличной целью для зениток внизу. Каким-то чудом я проскочил сквозь стену их огня и снизился почти до самой воды. Мощный «грумман» оказался не таким счастливым! Его сбили свои же, и он рухнул в море. Высокий фонтан морской воды взвился в небо в том месте, где упал американец.
Выжимая все возможное из своей машины, я полетел над водой. Воздух вокруг меня был наполнен смертью. Затем я поднялся, глядя в ту сторону, где находилась моя родная земля. Мне удалось оторваться от большинства американцев. Только бы добраться до облаков… Корабли продолжали выпускать залпы. Облака находились впереди, устроившись на черных горах.
В этот момент меня сильно тряхнуло. Раздался громкий лязг. Мой самолет задрожал. Один «хеллкэт» сократил дистанцию и стрелял как бешеный ярдов с шестисот. Меня все-таки подбили! На мгновение меня парализовало.