Камни его родины

Гилберт Эдвин

– Пошли в «Рейсшину», – объявил Рафф.

– Бросьте, – сказал Чилдерс. – Через это проходит каждый, кто впервые видит Мак. Но она безнадежна.

– Замужем? – спросил Рафф.

– Да. За архитектурой.

– Она работает у архитектора Илсона Врайна на втором этаже. Мак – соблазнительная штучка, к тому же дьявольски способная. Мансон Керк пытался переманить ее, но не тут-то было. – Ейтс ухмыльнулся. – Однако он не падает духом. Когда мы выставляем готовый проект, он всякий

раз приглашает ее посмотреть. Только она запечатана наглухо. – Он помолчал. – Непонятное явление.

Раффу она напомнила Нину. Такая же опрятная, сдержанная, светловолосая. Но к Нине он был равнодушен, а эта девушка с холодными зелеными глазами и узкими бедрами при первой же встрече словно ударила его в самое чувствительное место.

Желая то ли поддразнить Раффа, то ли услужить ему, Ейтс и Чилдерс заняли столик у стены, по соседству с Мэрион и ее подругами.

– Три мартини. С маслинами, – заказал Ейтс, не спрашивая Раффа. Потом он сообщил: – Вегетарианский завтрак состоит из трех блюд.

– За вас, старина, – провозгласил Чилдерс, как только официант принес три коктейля.

– В качестве лошадки с большим стажем могу дать вам добрый совет, – сказал Ейтс, глядя поверх своего бокала. – Если хотите каждую неделю получать положенную вам кругленькую сумму, не пытайтесь что-нибудь менять в проектах Керка.

«Ничего не попишешь», – подумал Рафф. Чилдерс и Ейтс, конечно, слышали все, что ему говорил Вейнтроуб.

– Спасибо. – Он допил мартини, что было приятно даже на пустой желудок, и закусил маслиной.

– Теперь второе блюдо. Готовы? – спросил Ейтс, не спеша допивая коктейль. Когда официант вернулся, он заказал: – С лимонами, пожалуйста.

– Без витаминов, знаете ли, не обойдешься, – заметил Чилдерс.

После второго коктейля, слегка отдающего лимоном и еще более ароматного, чем первый, Рафф уже откровеннее поглядывал в сторону соседнего столика, где сидела Мэрион Мак-Брайд.

– Придется заказать третье блюдо. Иначе какой же это оздоровительный завтрак. – Ейтс поманил официанта. – Пожалуйста, Джозеф, с луком.

Первое и второе блюда померкли перед третьим. Рафф смеялся, удивляясь про себя тому, что у него такой громкий голос и совсем онемели губы. Вот так вегетарианский завтрак!

– Это экзамен, старина, – объяснил Чилдерс. – Кто провалится, тому уже не стать членом нашего клуба.

– Так сказать, посвящение, – добавил Ейтс. Потом, понизив голос и с опаской оглядев длинную темную комнату, полную посетителей: – Выпьем за Мансона Керка.

– Ферк-Керк! – весело загудел Рафф. – Феркитудл!

– Как, как? – переспросил Ейтс.

– Феркитудл!

– Что это значит? – захихикал Ейтс. – Звучит красиво и непристойно.

– Вы не знаете, что такое «феркитудл»? – возмутился Рафф. Он перегнулся к соседнему столику, где сидела Мэрион Мак-Брайд. – Знакомо ли вам слово «феркитудл», мисс Мак-Брайд?

– Что?!

– Известно ли вам это великолепное народное словечко елизаветинской эпохи?

Бледное овальное лицо в капюшоне коротких светлые волос повернулось к Ейтсу и Чилдерсу.

– У вашего приятеля, кажется, не все дома, – сказала она.

– Феркитудл! – восторженно крикнул англичанин.

– Блум теперь член нашего клуба, Мак, – сказал Ейтс девушке. – Будьте с ним поласковей.

Потом, когда они нетвердо шагали в контору, Чилдерс спросил:

– Слушайте, Блум, а такое слово действительно существует?

Рафф вдруг почувствовал страшную усталость. Он мельком взглянул на Чилдерса.

– Какое?

– Феркитудл!

– А!

– Или вы изобрели его? – подхватил вопрос Ейтс.

– Нет. – Рафф объяснил, что, занимаясь Шекспиром в первый год своего пребывания в Энн Арбор, он случайно набрел на это слово. – Подлинное английское слово. Означает любовную интерлюдию перед... Как я хочу пить! – перебил он себя. – А вы?

– Обязательно расскажу жене. Она разнесет это словечко по всему Лонг-Айленду.

Когда они еще раз поравнялись с итальянской закусочной, Рафф зашел туда и купил полфунта винограда «Конкорд». Догоняя своих спутников, он сунул одну ягоду в рот, раздавил языком и долго наслаждался ее терпкой сладостью.

– Надеюсь, вы не каждый день устраиваете вегетарианские завтраки? – спросил он, когда они уже вошли в здание на Медисон-сквер.

– К сожалению, нет, – ответил Чилдерс, разглаживая свитер на своем кругленьком, как у Будды, животике.

– В следующий раз, когда мы будем принимать нового члена, вам не придется платить по счету, – добавил Ейтс.

– А разве я платил? – Рафф с трудом припомнил, что официант принес ему счет за коктейли – шесть с лишним долларов; он мог бы прожить на эти деньги два дня.

Глаза его, куда менее живые, чем несколько часов назад, опять скользнули по приемной, по большому чертежному залу, по рядам, и рядам, и рядам людей в белых рубашках, по всем этим чертежникам, и руководителям групп, и ведущим инженерам.

Он отправился в уборную, вернулся, повесил пиджак на вешалку. Придвинул стул к доске. Сел. Всей тяжестью облокотился на нее.

Справа от него круглолицый англичанин уже занялся проектом аэропорта; слева Бен Ейтс вычерчивал детали окон для нового отеля в Гаване.