Камни вместо сердец
Шрифт:
Мы свернули направо, к высокой внутренней башне. Ее окружала груда мелких строений, огражденных внутренней стеной и продолжением рва. Вице-капитану пришлось объяснить свое дело стоящей там страже, после чего ему разрешили провести меня через внутренний ров в центральный двор. После отбытия короля здесь оставалось немного народа. Мы миновали высокую узорчатую дверь, а затем поднялись по лестнице в большой зал с великолепным консольным потолком. Здесь меня передали чиновнику, который провел меня по узкому коридору в небольшую прихожую и велел подождать. Там стояли мягкие кресла, и я устало опустился в одно
Дверь открылась, и в ней показался Уорнер с моим письмом в руках. Он был взволнован.
– Мэтью, что случилось? – спросил мой коллега. – Надеюсь, у вас действительно срочное дело!
Я встал и поклонился:
– Срочное. Мне надо поговорить с вами, Роберт.
– Почему вы еще здесь? – спросил он резким тоном. – Ее величество рекомендовала вам вернуться в Лондон. Вам известно, что здесь находится сам король?
– Два часа назад я присутствовал при его въезде в Портсмут.
– Прошу вас ничего больше не рассказывать мне о событиях в Хойлендском приорстве. Королеву интересуют только обстоятельства смерти этой женщины.
– По обвинению в убийстве Абигайль Хоббей арестован местный йомен. По моему мнению, неповинный в ее смерти.
Адвокат Екатерины нетерпеливо взмахнул рукой:
– Королеве сейчас не до этого дела.
– И от меня требовали прекратить дело Кертиса. Не кто иной, как сам сэр Ричард Рич.
Сообщая об этом, я внимательно следил за реакцией Уорнера, однако он попросту удивился:
– Что общего может быть у Рича с Хойлендом?
– Не знаю. Однако в тот день, когда я был приглашен в Хэмптон-корт, чтобы посетить королеву, Рич оказался в дверях Клок-корта, когда я покидал ее. Вместе с сэром Томасом Сеймуром. Они воспользовались возможностью, чтобы подразнить меня, и тогда я решил, что обязан встречей неудачной случайности. Теперь я не настолько уверен в этом.
Роберт покачал головой:
– Я не способен что-либо усмотреть в этом факте.
Тогда я продолжил:
– Кажется, я упоминал, что воспользуюсь возможностью попутно заняться здесь расследованием другого дела.
– Упоминали. – Мой собеседник нахмурился. – Если оно связано с делом Хью Кертиса, вам следовало доложить об этом королеве.
– Мне только недавно удалось обнаружить возможную связь. Через некоего сэра Квинтина Приддиса.
– Мэтью, нельзя сейчас беспокоить королеву всем этим, – резким тоном возразил адвокат. – Король нуждается во всей ее поддержке. Вам было приказано уезжать…
– Я расследовал обстоятельства, при которых женщина по имени Эллен Феттиплейс девятнадцать лет назад была помещена в Бедлам, без соответствующего заключения о ее безумии, – торопливо стал объяснять я. – В историю эту был вовлечен сэр Квинтин Приддис. След привел меня в находящийся возле границы с Сассексом городок Рольфсвуд, в котором недавно было обнаружено тело ее отца при обстоятельствах, указывающих на убийство. Я разговаривал с человеком, собиравшимся жениться на ней. Сейчас он служит помощником казначея на корабле «Мэри-Роз». Его имя Филип Уэст.
Называя эти имена, я внимательно следил за лицом Уорнера, однако на нем читались только раздражение и досада.
– Мастер Уэст рассказал мне необычайную
– Какое все это имеет отношение к… – попытался перебить меня Роберт.
Однако я безжалостно продолжал:
– Он полагает, что этот адвокат шпионил ради Екатерины Арагонской и доставил письмо ей. Оно могло послужить королеве ранним предупреждением о том, что король намеревается развестись с ней. Уэст сказал его величеству, что потерял письмо, умолчав о краже. Он назвал мне имя этого человека – Грегори Джексон, и сказал, что он умер, но я усомнился в том, что это правда.
Уорнер посмотрел на меня в упор:
– Что вы хотите этим сказать?
Я не ответил.
– Вам известно, что в молодые годы я служил адвокатом при дворе Екатерины Арагонской, – негромко проговорил мой коллега, – и вы решили, что это мог быть и я.
Сделав паузу, он глубоко вздохнул:
– Ну, что ж… – А затем повернулся и направился к двери, бросив на ходу: – Подождите здесь.
И, прежде чем я успел шевельнуться, адвокат закрыл за собой дверь. Я услышал только, как он велел страже приглядывать за ней.
Полчаса я ждал, обливаясь потом и думая: «Барак прав, я пал жертвой наваждения! Если бы он приехал сюда со мной, я подверг бы опасности нас обоих!» Когда дверь отворилась, я невольно подпрыгнул, ощущая, что сердце мое ушло в пятки. Уорнера сопровождали два стражника с алебардами.
– Пройдемте со мной, – сухо проговорил адвокат королевы.
Я вышел за дверь, и стражники заняли место за моей спиной.
Роберт повел меня вниз, ноги мои застучали по каменным плитам, и я с ужасом подумал: «Это же замок, здесь должны быть подземные темницы!» Однако мой коллега остановился на первом этаже, повел меня по коридору, а потом открыл дверь, за которой, к моему удивлению, оказался небольшой, окруженный деревьями уединенный садик. Со шпалер свисали лозы, а в небольших клумбах у стен росли цветы. Здесь, в тени, восседала королева, на коленях которой устроился спаниель Риг, а за ее спиной стояли две камеристки. На ней было платье ее любимого алого цвета и капюшон, расшитый цветами, в лепестки которых были вшиты крохотные бриллианты. Ее величество посмотрела на меня, и я заметил на ее лице напряжение, а под глазами – темные круги. Напряжено было и ее тело, а выражение лица оставалось сердитым. Я низко поклонился.
– Мэтью! – В голосе Екатерины ощущалась обида. – Мастер Уорнер сообщил мне, что вы обвинили его в службе этому негодяю, Ричарду Ричу.
Я повернулся к Роберту, не отводившему от меня ровного взгляда:
– Я не выдвигал никаких обвинений, ваше величество. Но выразил некоторые опасения…
– Он мне все рассказал. Однако являться сюда и обвинять его в чем-то безумно. Тем более, в такие времена.
– Ваше величество, меня тревожило только благополучие вашего двора.
Королева закрыла глаза.