Камни вместо сердец
Шрифт:
– Этот джентльмен хочет поговорить с вами, сэр, – смиренно ответил матрос. – Он говорит, что у него срочное дело.
– Сэр, – обратился к Филипу кок, – осталось три бочонка с рыбой, можно попробовать вскрыть один из них.
– Исполняйте, – отрезал помощник казначея, не отводя от меня глаз. На его побагровевшем лице блестели капельки пота и пара. Повар подозвал к себе одного из размешивавших варево парней, и они вышли, отодвинув скользящую дверь. Уэст повернулся ко мне с гневом, читавшимся
– Сэр, – проговорил я. – Ваша мать поручила мне…
– Моя мать! Вам… – Филип умолк, заметив любопытные взгляды Моргана и второго кухаря. – Одну минуту…
Я молча внимал кряхтению и стуку, доносившимся из-за двери. Наконец кок вместе со своим помощником вкатили в камбуз тяжелый бочонок. Они торопливо поставили его на попа, и повар снял стамеской крышку. Под ней сверкнуло белизной белое рыбье мясо и заискрилась соль. Запустив внутрь тонкую руку, кок вынул кусок рыбины и понюхал ее.
– Еще не испортилась, – с облегчением проговорил он.
– Выбрасывайте свинину, варите рыбу, – проговорил Уэст. – Бочки с пресной водой у вас еще есть?
– Да, сэр.
Филип повернулся к Моргану:
– Поднимись наверх, расскажи мастеру казначею о том, что мы делаем. Скажи, что нам нужно уже ночью погрузить на берег свежие припасы: у нас почти ничего не осталось.
Проводив взглядом матроса, поднявшегося вверх по лестнице, он нагнулся, взял с пола подсвечник и вставил в него тонкую свечку, после чего, указав на лестницу, мрачным тоном произнес:
– Пожалуйте наверх, мастер Шардлейк, поговорим.
Я последовал за Уэстом на складскую палубу. Сойдя с лестницы, я услышал топоток разбегающихся крыс. Отойдя на несколько шагов от люка, Филип поставил свечу на бочку и повернулся лицом ко мне. Неяркий свет не позволял мне рассмотреть выражение его лица. Вокруг, в разделенных стенками помещениях громоздились друг на друга сундуки и ящики. Здесь, вне удушающей жары, пот мгновенно высох на моем лице, сразу ощутившем прохладу. Корабль чуть качнулся, и я схватился за лестницу, чтобы устоять на ногах.
– Ну? – спросил помощник казначея.
– В Рольфсвуде кое-что произошло, – начал я рассказывать и сообщил ему об обнаружении останков мастера Феттиплейса, посещении его матери и том, что она рассказала мне о потерянном письме короля Анне Болейн.
– Итак, письмо, наконец, всплыло на поверхность, – проговорил Филип, когда я закончил. Сердитый голос его ни разу не дрогнул, и я пожалел, что не вижу как надо его лица.
– Будет новое дознание, – сказал я. – Ваша матушка сказала мне, что историю с письмом следует обнародовать, чтобы оградить вас от подозрений.
Мой собеседник с горечью рассмеялся:
– Вызвать меня
– То, что с нами может произойти, я знаю не хуже вас, – ответил я напрямую. – И именно поэтому явился к вам этим вечером, чтобы спросить: что именно произошло в Рольфсвуде девятнадцать лет назад? Мастер Уэст, а как звали вашего друга, который украл письмо?
Вздрогнув, помощник казначея протянул руку, схватил меня за ворот и прижал к борту корабля. Он был очень силен: его жилистая рука прижала мою шею к доскам.
– А вам-то зачем это знать? – со свирепой напряженностью в голосе прорычал Уэст. – У вас должен быть свой личный интерес, чтобы не оставлять меня в покое даже сейчас. Отвечайте!
Он ослабил хватку на моем горле ровно настолько, чтобы я мог говорить. Оказавшиеся совсем рядом его глубоко посаженные глаза буквально жгли меня взглядом.
– Я хочу в точности знать, что именно произошло в ту ночь с Эллен Феттиплейс, – заявил я.
– Вам известно, где она находится сейчас? – спросил Филип.
– А вам?
Он не ответил, и я понял: этот человек знает, что Эллен находится в Бедламе. Воинственный дух вдруг оставил его, и, отступив назад, он с горечью произнес:
– В тот день мой друг предал меня. А потом я узнал о том, что случилось с Эллен. Все это вместе и заставило меня уйти на море.
– Скажите мне имя вашего друга. Теперь, пока у нас еще есть время.
– Вы работаете на кого-то из придворных? – В голос Филипа вернулась задиристость. – И кого же интересует воскрешение той старой истории?
– Не меня. Клянусь в том, что меня интересует лишь то, что произошло в Рольфсвуде. Этого человека звали Роберт Уорнер?
Помощник казначея посмотрел на меня и, помедлив, после долгой паузы произнес:
– Никогда не слышал этого имени. Моего друга завали Грегори Джексон.
– Он был адвокатом при дворе королевы?
– Короля. Но королева платила ему.
– А что случилось с ним потом, мастер Уэст?
– Он умер, – ровным тоном ответил Филип. – Несколько лет назад, от потливой немощи.
Я посмотрел на него. А не лжет ли этот мужчина? Долгая пауза перед тем, как он назвал имя, вселяла в меня подозрения: он должен был назвать своего бывшего друга немедленно. Уэст отступил назад, снова спрятав свое лицо от и без того неяркого света свечи. Я спросил еще раз:
– Вам известна дальнейшая судьба Эллен Феттиплейс?
– Я не видел ее с того самого дня. – В голосе моего собеседника проступила прежняя опасная нотка.