Камуфлет
Шрифт:
Ходил слух, что в особо роскошном кабинете каждую неделю можно встретить и вовсе светлейшее лицо, в поэтических кругах известное под псевдонимом К.Р., а при дворе – как почтенный отец семейства. Тайной страстью поэта был банщик Павлуша, ласковый и плечистый. Впрочем, каких сплетен не придумают напрасно.
Что уж тут скрывать, репутацию бани заслужили прочную. То есть порочную.
Коллежский советник не горел желанием попасться на глаза знакомым, заходя в Соболевские. И Берс тоже. Потому решено было сделать
Первым юркнул Николай Карлович, за ним – Ванзаров.
Нумера, бассейн и парная располагались на втором этаже, куда вела просторная лестница с колоннами и пальмами. Улыбчивый половой осведомился, что господа желают: отобедать, попариться или какие иные удовольствия. Не моргнув глазом, Родион Георгиевич сообщил, что господа желают проверить: верно ли им рассказывали о приятных развлечениях, принятых в бане? Половой по-кошачьи сожмурился и проворковал, что гостям у них не принято отказывать ни в чем, и вызвался проводить в самый покойный нумер.
Комната под цифрой «3» и впрямь оказалась уютной. Середину занимал изящный столик и квартет стульев из бамбука. Стену подпирал широкий диван в персидских подушках и коврах. Светильники на индийский манер рассеивали мягкий, волнующий свет. Дух из парной ощущался основательно.
Половой суетливо настлал простыни, выдал стопку свежайших для облачения и спросил, что господа желают еще. Господа желали брусничного квасу, а что до остального, так это не к спеху. Служитель понимающе улыбнулся и исчез.
Решительно скинув одежду, Ванзаров замотался в простыню и, ощутив себя то ли римским патрицием, то ли статуей сенатора, тревожно разгладил усы. Берс, успев облачиться в банное, тихонько хмыкнул.
– Что? – сурово буркнул коллежский советник. С голыми пятками он пребывал не в своей тарелке.
– Простите, у вас забавный вид.
– Похож на Диогена?
– Скорее на кота в простыне.
– А вы… – начал Родин Георгиевич, но так и не нашелся, чем ответить. – В каком нумере они бывают?
Берс хлопнул себя по лбу:
– Ах ты! Понятия не имею… Что же делать?
– В коридоре два ряда по девять дверей с каждой стороны?
– Кажется, да…
– Придется искать.
Берс героически перекинул край простыни через плечо:
– Я готов.
– Останетесь здесь.
– И не подумаю! Отсиживаться, когда вы рискуете жизнью? Ни за что! Пусть я коллежский асессор, но служу в Департаменте полиции!
Порой и кабинетному чиновнику хочется забросить перья и окунуться в жизнь настоящего полицейского. А то все интриги да подсиживания, когда же наконец под пули?!
В дверь постучали. Милейший половой втащил поднос с запотевшим графинчиком кваса, фруктами и баранками. Разлив по бокалам, подмигнул, сообщив, что вмиг будет к услугам, стоит лишь дернуть хвостик звонка. И уходить не спешил. Родион Георгиевич, спровадив «банный лист» рублем, приблизился к Берсу:
– Проверите четный ряд, я – нечетный. Открываете сразу, без стука. Запомните: просто офиблись нумером, долго не извиняйтесь. Увидите Аякса, сразу уходите, ради бога, ничего не предпринимайте, возврафайтесь в нумер. Повторите.
Помощник обещал исполнить в точности.
Простыня упрямо сползла с тела, Ванзаров нервно заткнул складку и спросил:
– Могу ли знать, как выглядит Аякс?
Берс признался, что видел его мельком, может ошибиться. Кажется, ниже среднего роста, на вид лет двадцать пять, худощавый, темные волосы. Описание не совпадало с господином, который промелькнул вчера в кабинете Одоленского. Но остался еще один шанс.
Из внутреннего кармана пиджака явилась «живая картина» и была представлена на опознание. Берс прикрыл один глаз, сощурил другой, отставил снимок на расстояние руки и быстро подтвердил, что это не «Аякс», а вот кто именно – он не знал. Особого удивления развлечениям князя Николай Карлович почему-то не высказал.
– Может, у Аякса есть приметная деталь, родинка или фрам? – Ванзаров вступил в схватку с простыней, проклятая опять сползала.
– Вспомнил! – крикнул Берс. – Под носом у него неприятная бородавка, фу!
Розыск начался с противоположных концов коридора.
В нумере «17» банщик менял мокрые простыни.
Пятнадцатый оказался пуст, господа ушли в парилку, оставив богатый стол.
Под цифрой «тринадцать» трое краснолицых купцов натягивали жилетки.
Одиннадцатый встретил сладостными стонами лысоватого мужчины.
В девятом дремал господин с обширным пузом и мокрой бородкой, прикрыв причинное место подушкой.
В седьмом двое распаренных господ потчевались на брудершафт шампанским.
Пятый оказался заперт.
В первом двое симпатичных банщиков делали старичку чувствительный массаж.
Ванзаров вернулся в нумер, следом вбежал Берс. Приключение взволновало коллежского асессора до румянца.
– Ничего! – с досадой выпалил он. – Два закрытых нумера, три пустых, что в остальных четырех – описывать не стану, извините. Возможно, Аякс в парилке или бассейне?
Белая плитка с греческим орнаментом покрывала купальню до потолка. Над прозрачной водой клубилось облачко тумана. Водные процедуры принимали трое мужчин. Бородавок на их лицах не замечалось. Остается парная. Лезть из дачной жары в пекло пара то еще удовольствие. Тело коллежского советника уже пошло каплями пота.
Берс решительно настоял на том, что в парную он отправится в одиночку. Родион Георгиевич не нашел сил возразить и с удовольствием уселся на мраморную прохладную скамейку, плотнее запахнув коварную простыню.