Канал имени Москвы
Шрифт:
Вслух же Тихон сказал совсем другое:
— Хардову пришлось принять решение разделить группу. Они с Евой будут обходить Тёмные шлюзы посуху.
Его спутники замолчали. Это были гиды другой стороны. Охранявшие Великий Университет. В таинственном для канала мире, в полумифической Москве, куда лодка сначала Хардова, а затем встречающих должна была доставить Еву.
Там, у Воробьёвых гор, откуда открывается вид на накрывшее город море тумана и поднимающиеся из него в солнечном мареве острова высотных зданий, находилось то уникальное место, где решено было спрятать Еву. И где девушку очень ждали.
«Ключи от будущего», — мелькнуло в голове
Следом пришла другая мысль: как интересно, Хардов больше верит в Еву. Считает её главной целью их миссии. А он, Тихон, верит в Тео. В них обоих. Только Хардов себя обманывает. На самом деле он тоже верит в Тео. Просто давняя боль так и не утихла в его сердце. Однако невзирая на боль, а может, именно благодаря ей никто лучше Хардова с этим не справится. Тихон знал это. Видимо, он не ошибся.
Но сейчас гиды другой стороны хмуро молчали. Потому что сказанное Тихоном означало лишь одно: группа Хардова в большой беде.
12
Хардов снова раскрыл свой нож. Посмотрел на лезвие с блеснувшим желобком кровостока. Вот она, причина прочной связи. Хардов печально улыбнулся. Всё это было очень давно, и действительно, правы те, кто утверждает, что мы сами создаём собственных демонов. Хардов теперь знал, почему свет оказался столь ярким. Он понял всё, что ему пытался сообщить Фёдор. Происхождение той незримой воли, чьё присутствие он угадал в нападении мглы у Зубного моста, сейчас открылось ему. Это она заставила белую зайчиху так быстро отдать все силы, буквально «сгореть», вспыхнуть, как сухой хворост или щепотка пороха. Проверка, разведка боем. С ними познакомились. И похоже, такая судьба была уготовлена для всех скремлинов.
Отражения в воде…
Хардов чуть повернул лезвие ножа. Вспомнил, как уже больше месяца назад сидел под ясенем, выследив полицейскую группу, пересекшую канал, и понимая, что всё началось. Это было одно из немногих мест на канале, где дул свежий ветер. А потом появились трое олухов, вздумавших его ограбить. Полёт этого самого ножа пресёк необдуманную попытку. Шатун помог людям Новикова добыть скремлинов в тумане, и они начали поиск по всему каналу. И тогда ещё никто ничего толком не знал. Разве что срок близок. А Хардову везло, сильно везло. В Дубне и потом ещё какое-то время. Только вот выяснилось, что Шатун не просто помогал людям Новикова, не просто принял одну из двух сторон. Он вёл свою и гораздо более опасную игру. Смертельно опасную. И вот сейчас сделал свой ход.
Отражения в воде…
Хардов ещё повернул лезвие ножа, и в полированном металле на миг проступила радуга. Белая зайчиха перегорела очень быстро, хотя это были ещё даже не Тёмные шлюзы. У них, правда, осталось несколько скремлинов, но сколько они продержатся после того, как взбесится последний? Минуту, две? Вряд ли дольше. Шатун загнал их в угол. И ему известно о зароке. А причину всего этого Хардов вертит сейчас в руках. Точнее, причиной является он сам.
Он, Хардов, создал эту прочную связь. Он сам сделал их уязвимыми, открытыми для Шатуна. Из-за него такой яркий свет. Сделал при помощи вот этого складного ножа.
Когда-то, много лет назад, в вечер, открытый для романтики, они в порыве верности их дружбе побратались с Шатуном. Стали кровными братьями. И Учитель случайно увидел это. Тогда он лишь усмехнулся: молодость. Хотя уже тогда он начал не во всём доверять Шатуну. И хотя уже тогда Хардов был вернувшимся воином, то есть по времени канала значительно старше Шатуна. Но это была одна из главных гидовских тайн. И как любая тайна, успела обрасти множеством самых невероятных слухов.
Например, что скремлины — древние вампиры, пришедшие с туманом, и укушенный тоже становится таковым. Шатун хотел знать, правда ли это. Его манило запретное, и сейчас Хардов думает, что уже тогда он был очарован тьмой (не это ли почувствовал Учитель, запретив ему доверять?). Только гиды посмеивались над небылицами и избегали прямых ответов. Гиды и впрямь умели пускать пыль в глаза. А они побратались, Хардов с Шатуном. Сделали на руках надрезы и обменялись кровью. И это им действительно помогало. Или они думали, что помогало. Особенно в тумане. Они острее чувствовали друг друга. Но время шло, и их пути разошлись. Юная невинная забава осталась далеко в прошлом. И вот Шатун догадался кое о чём. Кровь не просто красная водица, и чтоб это знать, даже не надо быть гидом. Тень юной забавы вернулась. Шатун нашёл на канале то самое, возможно, единственное тёмное место, где кровь одного снова ведала о крови другого.
13
— Должен быть ещё выход, — упрямо отрезала Рыжая Анна.
— Нет, Анна, для нас нет другого выхода. Он чувствует меня. Из-за меня вы все в опасности. Пойми, если меня не будет рядом… Скремлины — существа тумана. И туман их уничтожит. Как белую зайчиху. Сведёт с катушек. Вот что он задумал. После чего у нас нет шансов. Сукин сын оказался догадливым.
— Где он находится, Шатун? Я имею в виду, где он физически?
— Думаю, на «Комсомольской». Но не знаю наверняка.
— Мы могли бы попытаться вернуться и выкурить его оттуда.
— Анна, у нас нет времени. Ты же видишь, что происходит с Фёдором. Даже эта вынужденная задержка крайне опасна для него.
— Тогда, может быть, успеем проскочить? Всё же шесть скремлинов ещё осталось?
— Мы не успеем, Анна. Уж он постарается. Удар будет нанесён по скремлинам. И тогда всё закончится за несколько минут. Вспомни мародёров у моста — ты знаешь, как это будет.
— Поэтому ты решил сам сунуться в пекло? Преподнести себя на тарелочке?
— Совсем не так. — Хардов хмуро посмотрел в сторону земляного вала, за которым лежала разрушенная Икша. — Иногда мгла рассеивается. Я был там и знаю. Мне известны тайные пути. Однажды мне удалось пройти твою Икшу посуху, ни разу не прибегнув к помощи Мунира. Густой туман лежит по берегам, у Тёмных шлюзов. А в городе бывает по-разному. Думаю, я пройду.
— Хардов, но ты там будешь незащищён!
— Знаю. Но именно это даёт нам шанс. Он этого не ждёт. Ему известно о зароке. Ещё с Гиблых болот. Скорее всего, уже тогда он был в деле. И этого он ждёт меньше всего. Я ведь, по его прикидкам, должен теперь прятаться за вами с Подарком. Таков расчёт. Он станет искать меня в лодке, но меня там не будет. А без меня он и до скремлинов не дотянется. Я даю нам шанс.
— Но ты будешь в городе, Хардов. В разрушенном городе, полном призраков. Без малейшей защиты.
— Ему это неизвестно. Пойми, он знает о Тео. И, полагаю, это его главная цель. Тео, который не верит в себя. Но только он не знает, насколько Тео оказался сильным. Даже мне не удалось услышать отсюда голос Сестры. Благодаря Тео мы сбиваем все его карты. Своим уходом я лишаю его преимущества «видеть». А пока он спохватится…
— А если у тебя не будет этого «пока»? Шатун ведь умён.
— Ага. — Хардов усмехнулся. — И очень самонадеян. Но иногда в сильном и заключена слабость.