Канцелярский клей Августа Мёбиуса. Сборник рассказов
Шрифт:
– Как поживает Коромыслов?
– Нормально. Дрова рубит, самогонку пьет.
– Самогонку? Как бы он в запой не ушел, помнишь, в прошлый раз с Толиком две недели не просыхали?
– Может быть, сейчас без Толика не уйдет.
Георгий Григорьевич задумчиво посмотрел сквозь меня и сказал:
– Что?
– Говорят, налог на добавленную стоимость вот-вот отменят.
– Брехня.
Я влил в стакан пиво, белая пена поднялась над краями и в зыбком равновесии повисла. Георгий Григорьевич сказал:
– Сейчас не удержится –
Я сказал:
– Удержится.
– Не удержится.
– Удержится.
Георгий Григорьевич сильно дунул, пена колыхнулась и сползла по краю стакана на расписанный аляповатыми цветками поднос.
– Я же говорил, что не удержится. Возьми эти черновики и отпечатай договоры и акты так же, как в прошлый раз.
– Хорошо.
Я залпом выпил пиво и закусил тремя орешками, хотел налить себе еще стаканчик, но Георгию Григорьевичу кто-то позвонил по телефону, и он сказал, что в данный момент свободен, и совершенно один, и ждет с нетерпением. Я тактично откланялся, вышел из уютного дворика Георгия Григорьевича и пошел куда глаза глядят.
Я шел, шел, шел и пришел к квартире номер тридцать девять.
Черная дверь, глазок, строгий звонок, здорово сдавшая Вероника.
– Здравствуйте, а Вероника дома?
– Нет. А ты кто?
А черт его знает кто.
– Я Виктор. А скоро ли она придет?
– Часа через два, я думаю, подойдет. Что-нибудь передать?
– Да. Передайте, что я непременно зайду еще раз.
– Зачем?
– Обещал. А так как я человек слова, то сами понимаете, что не могу не прийти.
***
Я сидел на кухне и смотрел в окно. За окном мальчики бегали за девочками и обливали их водой из полиэтиленовых бутылей, девочки пронзительно визжали и громко кричали, что мальчики дураки, но при этом далеко от мальчиков не убегали. Я достал из холодильника водку и налил полный стакан. Чиркнул спичкой, синее неустойчивое пламя заскользило по выпуклому мениску, сжигая молекулы несвязной речи, путаных мыслей, утомительного бахвальства, вздорной агрессивности, немотивированной похотливости и никому не нужного свободного времени. И что же? Прошло два часа четыре минуты. Пришла? Я накрыл стакан ладонью, потом вылил водку обратно в бутылку и решил, что, пока не поздно, нужно принимать превентивные меры.
***
У дворца культуры имени Серго Орджоникидзе я не увидел ни одной подходящей превентивной меры. Девушки либо кружили стайками, либо были с кавалерами, либо были очевидными профессионалками.
А говорили, что здесь всегда можно найти неплохую любительницу.
Я уже стал падать духом, но вдруг на скамейке в глубине аллеи засветился красный огонек сигареты от глубокой затяжки и послышался девичий, пока еще звонкий кашель. Я подошел поближе.
Ну не бог весть – да пойдет.
– Здрасьте.
– Привет.
Что дальше?
–
– Дрова рублю.
Кто-то уже сегодня у нас рубил дрова.
– Меня зовут Виктор. Может быть, по бутылочке пива?
– Джин с тоником.
– Идет.
Мы вышли на освещенный тротуар, я пригляделся к моей спутнице: а не посадят ли меня в тюрьму?
– Тебе сколько лет?
– Пошел ты!
Непременно посадят.
Я купил в ларьке бутылку пива и баночку джина с тоником. Моя юная подруга ловко открыла баночку и предложила посетить дискотеку во дворце культуры имени Серго Орджоникидзе. Я откровенно поморщился:
– А может быть, лучше водку попьем у меня дома?
– Не хочешь – как хочешь.
Ну вот, не успел найти свое счастье, а уже почти потерял.
– Хорошо, давай попрыгаем немного.
В ДК им. С. Орджоникидзе было темно, тесно и душно, в оба моих уха вставили по отбойному молотку, и я попробовал изобразить удовольствие, подергивая то правой, то левой коленкой. Девочка моя исчезла в толпе, я одиноко поозирался и вышел в прохладный холл, где по тройной цене торговали теплыми прохладительными напитками, жвачкой, шоколадом и лотерейными билетами.
– Бутылочку колы и лотерейный билет.
В лотерейном билете было написано, что я выиграл еще один лотерейный билет. Вторым билетом я выиграл третий, третьим – четвертый, в четвертом было написано: «См. три предыдущих», я тряхнул головой, продавщица мило улыбнулась:
– В следующий раз обязательно машину выиграете.
Я благодарно осклабился и купил леденец на палочке.
– О, дай попить!
Моя девочка выхватила у меня из рук бутылочку и залпом всю выпила. Я протянул ей леденец:
– Закуси.
Девочка захохотала и громко крикнула, что я мужчина ничего, а я кисло спросил:
– Еще будем прыгать?
– Ладно, пошли.
***
– Ты один живешь?
– Не совсем, в общем, тут, а что?
– Ничего.
Квартирный вопрос испортил не только жителей нашей славной столицы.
– Ты проходи, пока я один, но на днях вот-вот… Там достань из холодильника чего-нибудь закусить.
Я вымыл две пыльные рюмки, открыл банку шпрот, нарезал остатки уже отчетливо пахнущего плесенью хлеба, нашел два червивых яблока и раскромсал их на огромное количество долек.
Моя рука дрогнула, и жирная прозрачная лужица поползла от рюмок в сторону моей гостьи. Подавляя желание сплюнуть выделившуюся слюну, я бодро сказал:
– За что будем пить? Давай за тебя!
– У тебя курить нету?
Я выпил водку, кинул в свой рот две дольки яблока, один навильник шпрот и кусок хлеба.
– Есть, сейчас принесу, как прошла?
– Нормально, дай воды запить.
Пили мы вяло, разговор тоже не шел, на каждую рюмку девочка выкуривала по две сигареты и складывала окурки в банку из-под сметаны.