Кандидат
Шрифт:
Я рассмеялся, когда Тай покраснел.
— Мы просто не знали, зачем тебе понадобилось сбегать в такое место. И потом, вы с Эстреллой очень похожи… — Тай ударил меня по руке. — Ты тоже так подумал, — настучал друг.
— Серьезно, Баррет? После всех этих месяцев вместе, ты решил, что я могу быть мужчиной?
— Да ладно, вы действительно очень похожи.
Эстрелла рассмеялась.
— Хотя для меня большая честь, что ты считаешь меня женщиной, Эддисон оскорбило то, что ты считаешь ее мужчиной в одежде.
— Для
— Вы оба идиоты, — фыркнула Эддисон.
— Поверь, после выступления Шер я на сто процентов уверен, что ты — женщина.
Ее щеки раскраснелись и Эддисон склонила голову.
— Плевать.
— Ты хорошо выглядела, — когда девушка посмотрела на меня, я подмигнул. — Действительно хорошо.
— Спасибо.
В дверном проеме возник парень в наушниках.
— Эстрелла, твой выход через три минуты.
— Иду, Монте, — Эван дотронулся до подбородка Эддисон. — Мне просто нужно было на минутку проведать сестренку после того, как я услышала, что за ней охотятся двое незнакомых мужчин.
— Я в порядке. Можешь убрать свои замашки Терминатора, большой брат.
— Рада слышать, — в дверях он дернул подбородком. — Собирайся и вали отсюда.
— Ты не хочешь, чтобы я помогла с закрытием?
Эстрелла фыркнула.
— Милая, последнее, что вам двоим нужно — это, чтобы вас поймали в этом клубе.
— Он прав, — Эддисон вздохнула, повернувшись ко мне. — Нам нужно убрать тебя отсюда, пока толпа не разошлась.
— Почему только меня?
— Я прихожу сюда переодетой, так что могу быстро ускользнуть. Ты, с другой стороны, совершенно другая история.
— Его мы тоже всегда можем переодеть, — со зловещей ухмылкой предложил Эван.
— О, черт, нет! — я быстро покачал головой. — Даже не думайте обваливать меня в грим, как Джима Хэкмена в «Клетке для пташек»! (прим.: «Клетка для пташек» — турецкая комедия 1996 года)
— Думаю, ты бы хорошо смотрелся в платье, — заметила Эстрелла, оглядывая меня с головы до ног.
— Он уже побрил грудь, так что декольте не будет проблемой.
— К твоему сведению, это была лазерная эпиляция, — возмутился я.
Эддисон и Эстрелла искренне рассмеялись.
— Серьезно, дружище? — сказал Тай.
— Заткнись, — проворчал я. Благодаря моему комментарию, Тай не один день будет доставать меня, называя метросексуалом. — Послушай, пока меня видят здесь с Эддисон, какая разница, что я в клубе трансвеститов? Если всплывут какие-либо фотографии, мы можем просто сказать, что наслаждались ночью, поддерживая искусство.
— Неплохо выкрутился, — с улыбкой ответила Эддисон.
— Я учился у лучших.
— Это, конечно, сработает, — послав Эддисон знающий взгляд, сказал Эван, — но я бы не хотел привлекать
— Согласна.
— Ты уверен в этом? Подумай о такой рекламе, — возразил я.
— Мы прекрасно обходимся и без медиа-цирка.
— Ну как хочешь.
— Ты уже должна быть на сцене! — Монте просунул голову через дверь.
— Угомонись. Уже иду, — он повернулся к Эддисон. — Выйди через черный ход, а потом через две двери спустись в «тратторию» (прим.: Траттория — тип итальянского ресторана с соответствующей кухней). Постучи в заднюю дверь и скажи, что тебя послал Эван. Вы можете выйти через него на случай, если кто-то следил за Барретом.
— Ты всегда придумывал самые лучшие планы в кратчайшее время, — Эддисон ухмыльнулась.
Эван подмигнул, и поспешил к двери.
— Люблю тебя, — крикнул он.
— Я тебя тоже, — ответила Эддисон.
— Баррет, — Тай прочистил горло, — почему бы нам с тобой не подождать снаружи, чтобы Эддисон могла одеться.
— Сначала я хотел бы с ней поговорить.
— Хорошо. Я буду за дверью.
— Спасибо, мужик, — ответил я.
Когда дверь за Таем закрылась, Эддисон робко взглянула на меня.
— Уверена, что знаю, о чем ты хочешь поговорить.
— О внешней политике кампании?
— Нет. Об Эване, — Эддисон рассмеялась.
— Бинго.
— Я боялась, что это случится, — вздохнув, произнесла девушка.
— Что я могу найти тебя, поющей в клубе для трансвеститов? — спросил я, скрестив руки на груди.
— Нет, что ты узнаешь правду об Эване, — уголки губ Эддисон дрогнули.
— На него были данные ФБР, но там точно не было ничего такого, что могло бы создать неприятности.
— Потому что, когда Эвану было двадцать пять, он официально изменил свое имя.
— Почему?
— Хоть мои родители полностью признали, что он гей, Эван чувствовал, что моему отцу будет намного легче, если он будет скрывать это. Люди в его церкви не простили бы, если бы у него был сын-гей, который владеет клубом и выступает в шоу трансвеститов.
— Да, наверное, так и было бы.
— В конце концов, Эван не хотел, чтобы папа потерял из-за него свою работу.
— Он поступил благородно.
— Таким является Эван, — взгляд Эддисон излучал чистейшую любовь. — У него самое большое сердце во всем мире, — с благоговением сказала она.
— Не только, у него еще и чертовски хороший голос, — подмигнув, сказал я. — Как и у его сестры.
Щеки Эдисон стали пунцовыми.
— Спасибо.
В ее скромности было что-то очень милое, что делало ее еще более привлекательной. Конечно, тот факт, что она была практически голой под рубашкой, тоже был очень привлекательным. Я прочистил горло, чтобы очистить свой разум от мыслей, которые вели прямо в ад.