Кандидат
Шрифт:
— Измененное имя Эвана не фигурировало ни в одном файле.
— Если копнуть поглубже, то можно выяснить, что клубом владеет Эван Нельсон, а не Эван Монро, — Эддисон закатила глаза, а потом рассмеялась вопреки своей первой реакции, — он выбрал фамилию в честь принца.
— Хороший выбор, — я рассмеялся.
— Баррет, — Эддисон стала серьезной, — я не рассказала тебе об Эване не потому, что стыжусь его.
Я поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.
— Я знаю, также знаю настоящую причину, почему
— Знаешь?
— Ты боялась, что это отразится на кампании отца.
— Ты не думаешь, что я солгала ради денег? — глаза Эддисон расширились.
— Хотя я уверен, что ты не хотела навредить себе, я знаю, что в душе ты волновалась о том, как такая новость повлияет на шансы отца.
Она кивнула.
— В тот день, когда я встретилась с твоим отцом, он и Берни были так уверены, что в моем прошлом нет никаких скелетов, что я не смогла заставить себя рассказать им об Эване.
— Хотя я уверен, что моему отцу было бы наплевать, но некоторые из его советников были бы недовольны этой новостью.
— Рассказать им сейчас? — прикусив нижнюю губу, спросила Эддисон.
— Думаю, он имеет право знать, особенно если что-то всплывет в прессе после нашего визита сюда. Будет лучше, если это не застанет его врасплох.
На лице девушки появилось обеспокоенное выражение.
— Как думаешь, он разозлится на меня из-за моего вранья?
Я улыбнулся, заметив, что ее так волнует мнение отца, что она совершенно не замечает, как сильно он ее обожает.
— Не волнуйся. Он поймет.
— Надеюсь.
— Вот увидишь.
Эддисон улыбнулась.
— Спасибо за то, что с пониманием отнесся к этому, Баррет.
— Не за что.
— Но я все еще злюсь, что ты решил, что я могла быть мужчиной.
— Как я сказал, это было заблуждение, вызванное острой паранойей, — когда девушка раздраженно закатила глаза, я возразил, — поставь себя на мое место. Ты сказала, что будешь дома всю ночь, а мы выследили тебя в этом клубе. К какому еще выводу я мог прийти?
— Может, я была здесь, чтобы посмотреть шоу, — наклонив голову, Эддисон продолжила, — или любой другой сценарий, где я не выступала в роли мужчины?
— Послушай, — я поднял руки, — мне очень жаль. Если тебе от этого станет легче, я сначала подумал, что это мужской стрип-клуб.
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — Эддисон вздернула брови.
— Вовсе нет.
— Как ты вообще мог об этом подумать?
— Это единственный вывод, который я мог сделать, когда мы с Таем вошли в какой-то клуб, и нас окружили толпы пьяных невест. Логично подумать, что это был стрип-клуб.
— С твоими не столь выдающимися способностями к дедукции удивительно, что тебе вообще удалось получить степень магистра, — дразнилась девушка.
— Почему так непостижимо понять, что ты улизнула, чтобы посмотреть
— Ну, во-первых, я подписала контракт, чтобы стать твоей невестой, а, по моему мнению, большинство помолвленных женщин не посещают стрип-клубы, если только это не их девичник. Во-вторых, ты уже достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что я не из тех, кто любит стрип-клубы.
— Я знаю это. Я просто хотел, чтобы это был стрип-клуб. Это бы значило, что ты не искала другого мужчину — ну, не того, который был бы весь в масле и стрингах.
Глаза Эддисон расширились.
— Ты подумал, что я встречалась с другим мужчиной?
— Хотя я не горжусь тем, что признаю это, но да, я так подумал.
— О. Мой. Бог.
— Что?
— Баррет Каллаган, да ты ревнуешь!
— Я просто сказал, что не хотел бы, чтобы ты встречалась с другим мужчиной, а не то, чтобы я к нему ревновал.
— Ты ревнуешь, и знаешь об этом, — Эддисон подарила мне белозубую улыбку.
— Ладно, знаешь что? Не хочу говорить об этом. Иди одевайся, чтобы мы могли убраться отсюда.
— Ладно, ладно. Ты можешь обыгрывать это как хочешь, но мы оба знаем правду.
Я закатил глаза, прежде чем схватиться за дверную ручку.
— Помечтай, дорогая.
Когда я вышел в коридор, Тай стоял, прислонившись к стене. На его лице сияла гребаная ухмылка. Я знал, что он слышал каждое слово из нашего разговора.
— Даже не начинай.
— Я ни слова не сказал, — Тай вскинул руки.
— Тебе и не надо — у тебя все написано на лице.
Из гримерки послышался вопль боли Эддисон, последовавший за раздраженным ворчанием.
— Все в порядке? — развернувшись к двери, я позвал Эддисон.
— На моей повязке застряла булавка. Похоже, я не могу ее расстегнуть.
— Тебе нужна помощь?
— К сожалению, да.
Ни слова не сказав Таю, я вернулся в гримерку. Эддисон завернула руку за спину, как акробат. Это заставило меня рассмеяться.
— Ты могла попросить меня сделать это до того, как я ушел. Не обязательно всегда быть такой упрямой и независимой.
— В данный момент единственной упрямицей здесь является эта тупая булавка. Не удивительно, учитывая с какой скоростью они упаковали меня в этот костюм.
— Может просто остановишься и позволишь мне помочь?
— Ладно, — ответила Эддисон, опустив руку и выпрямившись.
Когда мои пальцы коснулись ее кожи под повязкой, девушка вздрогнула. Я попытался сосредоточиться на булавке, а не на ее реакции, и, провозившись с ней несколько секунд, булавка наконец открылась.
— Вот, — сказал я, вытаскивая ее из материи.
Эддисон забрала у меня булавку и быстро бросила ее в мусор. Девушка улыбнулась мне.
— Спасибо. Я уже начала думать, что придется разрезать костюм.