Каникулы в Чернолесье
Шрифт:
Должно быть, с минуту она думала, как мне ответить. Всю эту минуту я волновался. Так волновалась моя тетя Элла, когда ждала результата телевизионной лотереи.
«Феликс отдохнет», – написала Майя коротко. И даже еще конкретнее. Я не верил своим глазам.
«Приходи скорей», – прочитал я дальше.
Я сел на кровати. Бросил телефон на подушку. Сразу много мыслей теснилось в моей голове. Могу сказать, что после всего, что случилось со мной в последние дни, я до сих пор удивлялся, как эта моя голова не разлетелась на части.
Я был ей нужен. В это не верилось.
Но я стал другим. Еще неделю назад я бы и не поверил. И не сделал бы того, что я сделал сейчас.
«Я приеду», – написал я кратко.
Встал. Подошел к двери, прислушался. Внизу определенно не спали. Кажется, Герман все еще беседовал со своей не в меру умной птицей. Я толкнул дверь: заперто.
Я вернулся к другой двери, стеклянной, которая вела на балкон. Стараясь не шуметь, потянул за ручку. Сырой воздух ночи ворвался в комнату, и я чуть не чихнул, но вовремя зажал нос пальцами. Выдавать себя не следовало.
Не без осторожности я выбрался наружу. Старые мокрые палубные доски неприятно скрипели под ногами. Я оперся о перила и посмотрел вниз: до земли было далековато. Зато внизу, на земле, я отметил сразу несколько полезных вещей. Например, красный пикап под навесом, а в его кузове – свой самокат.
Поразмыслив, я вернулся в комнату. Под высоким потолком чердака, как я уже говорил, были развешены пучки каких-то засушенных растений (должен сказать, что с некоторых пор запах травки вызывал у меня неприятные мысли). Я не интересовался их свойствами. Но дедовский гербарий размещался на прочных веревках. Они-то мне и были нужны.
Я никогда не был скаутом, а жаль. Сейчас бы это пригодилось. Все же я кое-как соединил несколько шнуров в один, длинный, и одним концом привязал его к стойке балконных перил. Подергал. Остался доволен своей изобретательностью.
Взглянул на телефон. Оказывается, пока я возился с веревками, мне пришло еще одно сообщение. Геометка. Это было разумно: теперь я мог выстроить маршрут в навигаторе. За окном уже было темно, хоть глаз коли (по выражению деда), и вряд ли скромный фонарик в моем телефоне мог бы осветить мне дорогу в лесу. Навигатор был куда надежней.
Больше посланий для меня не было. От меня ждали действий.
Я натянул джинсы. Новая футболка, как и было обещано, висела на спинке стула. Я надел кроссовки и уселся на перилах балкона, свесив ноги.
Где-то в стороне негромко каркнул ворон. Я замер. Прислушался. Нет, вроде все тихо.
Я взял веревку в руки. Изо всех сил сжал и медленно сполз вниз. О, чудо: веревка не оборвалась. Я висел на руках, а мои ноги бесполезно болтались в воздухе. Ухватить ими трос никак не получалось. Белые кроссовки красиво светились в темноте. К счастью, во дворе никого не было, и некому было оценить мои упражнения.
Наконец, я догадался упереться ногами в деревянную стену. Теперь можно было потихоньку спускаться. Так я и сделал. Первый узел на тросе я прошел благополучно, чего не скажешь о втором: он медленно и как бы нехотя развязался, а я, тоже нехотя, но быстро обрушился вниз.
Уф-ф! Лететь пришлось недолго. Я кубарем покатился по откосу стены и свалился в чудесный розовый куст.
– Ч-чертова сволочь, – шипел я, хватаясь за колючие ветки.
Оглядел расцарапанные руки. Оценил другие повреждения: их не было.
Подумал и отломал ветку с цветущими белыми розами. Я слышал, что на свиданиях девушкам всегда дарят цветы.
А вот что дарят оборотням-волчицам? Килограмм костей?
Скривившись от собственной шутки, я поскорее перебежал на другую сторону двора, к навесу. Фонари ярко горели на периметре, и мне не пришлось даже включать лампочку в телефоне.
Не без труда я вытащил самокат из прицепа. Оценил заряд: оставалось процентов тридцать. Взбираться на холмы было тяжело, и батарея успела подсесть. Как хорошо, подумал я, что дед привез меня вчера на машине. А сейчас заряда как раз хватит, чтобы доехать до лагеря, думал я. А там… будь что будет.
Да, вот таким и было мое настроение. Будь что будет, думал я, когда осторожно протаскивал свой самокат в калитку. Даже если сейчас меня окликнет Герман, я не вернусь, думал я. Я совершенно свободен и могу делать, что хочу. И меня ждет Майя.
Но никто меня не окликнул.
Дорога была совершенно темной, но при свете луны я мог видеть светящиеся столбики на обочине. Великанские сосны высились по обе стороны, и в темноте они казались еще выше. Я укрепил телефончик на руле (рядом с белыми розами) и включил навигатор: теперь дорога была прямо передо мной, как на ладони, и зеленая стрелка гнала меня вперед.
Километров через семь я дождался поворота и свернул в правильную сторону, отметив про себя, что без выстроенного маршрута вообще проехал бы мимо. Как вы помните, Майя позаботилась, чтобы я не заблудился. Она очень предусмотрительна для девчонки, подумал я. А больше тогда ничего и не подумал.
Но вскоре ситуация изменилась. Лесная тропа, на которую надо было свернуть, была совершенно, безнадежно, бесконечно темной. Казалось, кроны сосен смыкаются там, наверху, и вокруг не было видно вообще ни черта, даже луна куда-то делась. Я попробовал ехать строго по карте. Это почти получилось. Но потом самокат несколько раз подбросило на корнях, в нем что-то угрожающе заскрипело, и пришлось остановиться.
Я посветил перед собой фонариком. Пятно света еле выхватывало из темноты мои кроссовки. Да и телефон начинал садиться. Расстроенный, я спрятал его в карман. Оставалось идти пешком еще километров пять по этой свинячьей тропе, практически вслепую.
Ничего, подумал я. Будь что будет.
Я прислонил самокат к дереву и уже решился идти, и в эту самую минуту луна ненадолго вышла из облаков и зажглась в крохотном просвете между сосен, яркая и призывная. Она как будто хотела напомнить мне о чем-то, о чем я всегда знал, только надолго забыл. А вот вчера… да, вчера ночью вдруг вспомнил.