Каникулы юной ведьмы
Шрифт:
— Нет! — в отчаянии закричал папа. — Я не хочу быть маленьким!
Он забрался ко мне на колени и зашмыгал носом:
— Ты же видишь, каким я стал! Мне плохо. Я действительно становлюсь другим каким-то. Это маленькое беспомощное тело. О-о-о! Я хочу быть снова взрослым. Зачем ты сделала меня маленьким?
Тут он с надеждой заглянул мне в глаза:
— Ты ведь правда поможешь мне?
Я прижала его к себе и, насколько смогла, попыталась успокоить. Тут дед Кузя принес самовар, и мы стали пить чай.
Еще долго мы спорили, предлагая новые
И лишь когда солнце стало клониться к горизонту, папа вдруг спросил меня:
— Ника! А мы ведь до сих пор не знаем всех твоих возможностей. Вдруг ты можешь мгновенно переноситься из одного места в другое?
— Ну ты загнул, — снова проявил скептицизм крестный. — Как же так можно? Было б можно, так все бы только и делали, что порхали как бабочки.
Но папа проявил мужество и не стал обращать на деда Кузю внимание.
— Ну-ка, попробуй! Ника! Давай! Представь себе, что ты не на крыльце сидишь, а у себя на кровати.
Мы к этому времени сидели на крыльце, наблюдая закат. Я послушно закрыла глаза и представила себя сидящей на кровати. Вроде ничего не изменилось, только как будто подо мной стало мягче.
Я открыла глаза. Вот это да! Ура! Ура!
Бросившись к двери, я столкнулась с папой.
— Как лихо ты исчезла! — восхитился он. — Ура! Получилось!
И мы стали радоваться вместе. Выскочили на крыльцо и стали танцевать страшный танец дикарей из племени Мумбы-Юмбы с притоптываниями и боевыми криками. Дед Кузя сначала только осуждающе смотрел, а потом махнул рукой и присоединился к нам. Так мы и прыгали втроем на крыльце, пока окончательно не запыхались.
И начались тренировки. Папа тут же стал выяснять пределы моих способностей — куда я могу переноситься. Уже вскоре он решил, что я должна попасть в нашу квартиру и в подтверждение этого принести что-нибудь из вещей, но строго-настрого запретил волновать маму своим появлением.
Я закрыла глаза и представила себя в своей комнате у секретера. Открыв глаза, я оказалась в нашей квартире. В гостиной работал телевизор. Я на цыпочках вышла в коридор и двинулась туда. Мама сидела в своем любимом кресле, склонив голову на подлокотник.
Мне так захотелось вдруг прижаться к маме, чтобы она меня обняла, погладила, поцеловала. И я даже решилась объявиться. Но когда подошла поближе, то обнаружила, что мама спит., «Бедная, устала на работе», — подумала я и не стала ее будить. Оглянувшись, взяла с другого кресла плед и укрыла маму. А потом осторожно дотронулась до ее руки.
Она вдруг мягко улыбнулась и, не открывая глаз, позвала:
— Никочка!..
Но я уже была в своей комнате. Захватила любимого енота и через мгновение оказалась в Белозере.
Вскоре стало понятно, что я могу мгновенно перемещаться в любое место, где прежде была хотя бы раз. Тут роли не играли ни расстояние, ни стены, ни что-либо еще. Затем папа придумал задание посложнее.
Дед Кузя принес кучу всяких цветных открыток с видами. Он вытащил из кучи какой-то старый путеводитель по Софиевке (парк под Уманью на Украине) и вручил его мне. Мы выбрали одно местечко с огромным камнем. Я посмотрела на фотографию, запомнила ее, закрыла глаза и действительно, открыв глаза, оказалась у входа в западный грот дендропарка, который мне больше всего понравился. Только, к сожалению, там оказалось совершенно темно. То ли фонари не работали, то ли их не было вообще. Лишь луна освещала парк. Поэтому я почти ничего не рассмотрела, тем более что нужно было торопиться. Я сорвала веточку и с сожалением вернулась обратно.
Но вообще эти перемещения мне так понравились! Аж дух захватывало! И даже та капелька страха, что заставляла меня дрожать, окончательно исчезла. Теперь я тряслась больше от возбуждения, охватившего меня. Мне хотелось чего-то такого! И тут я поняла, что теперь смогу побывать везде, где захочу! Вот это здорово!
Но сначала (я девочка очень ответственная) надо помочь папе.
— Ну-ка, Ника, постой, — опять задумался папа, — ты притащила свою игрушку из дома. Сейчас сорвала в Виннице ветку и перенесла ее сюда… А может, ты могла бы и меня с собой захватить? Интересно, хватит ли у тебя сил?
Я подумала, что, наверное, хватит, и сказала это, но папа не поверил моим словам:
— Я не могу быть легковерным. Вдруг мое тело перенесется, а моя душа останется здесь?
— Тогда ты станешь первым привидением в Белозере, — захохотал крестный.
Но папа не был настроен шутить. Он снарядил деда Кузю за его псом. Крестный сначала поартачился, но вынужден был подчиниться.
Вскоре он вернулся, ведя на поводке Шарика.
— Это символично, — заявил папа. — Собака — действительно друг человека. И Шарик, типичный дворянин, будет первым животным, на котором будет испытана возможность мгновенного перемещения. Ника, давай-ка сгоняй с псиной на Невский.
Я так и сделала. Что тут стало с Шариком! Он даже попытался зарыться в асфальт от страха. Потому что мы оказались как раз у светофора.
Невзирая на поздний час, рядами неслись машины. Толпы людей, о которых я уже забыла, куда-то спешили. Я вспомнила, что сейчас как раз время белых ночей. Бедный Шарик. Я наклонилась погладить его, чтобы он успокоился, не обращая внимания на удивленные взгляды, и вернулась обратно.
Шарик вырвал поводок из моих рук и бросился вон со двора, но был пойман крестным. Пес весь дрожал и глубоко дышал, поводя боками.
— Петрович! — обратился к крестному папа. — Проверь-ка, у него все нормально с психикой?
Дед Кузя укоризненно посмотрел на нас и молча повел пса обратно домой.
— А чего я сказал не так? — посмотрел на меня папа.
Вскоре крестный вернулся, запахнул поплотнее телогрейку и буркнул:
— Ничего с ним не случилось. Просто испугался.
— Так! — довольно потер руки папа. — Эксперимент принес положительные результаты. Теперь отработаем на людях. Поехали, Ника, домой.
Я послушно взяла папу за руку, и мы перенеслись в Питер.