Канкан на поминках

Донцова Дарья

– Бейте, бейте, бейте!

Сказалась выучка театра оперетты – даже упав, Элеонора не прервала сольную партию.

Залязгали замки, и на лестницу начали выглядывать обозленные соседи.

– Что случилось? – рявкнул Миша из сорок восьмой. – Взрыв?

– Нет, – ответила я.

– Слава богу! – выдохнула Алина из пятьдесят третьей. – Ой, что это вы в таком виде?

Мы стали бестолково объяснять суть дела. Из квартиры Элеоноры по-прежнему не раздавалось ни звука.

– Там мальчик, Кирюшка, – дергалась я, – один, с шампуром…

– Ща, – ответил Миша

и позвонил в пятидесятую квартиру. – Эй, Ванька, открой, свои.

Дверь распахнулась, и к нам вывалился Иван Кисин, местный уголовный авторитет. Толстую шею мальчишки украшала голда, накачанный торс был облачен в роскошный велюровый халат. За Ванькой маячила встрепанная девица, явно не наша жиличка.

– Ну, только не говорите, что менты обыск проводят и меня понятым зовут, – брякнул Кисин, – чегой-то у нас происходит, взрывают?

– Слышь, Вань, помоги. – Мишка принялся вводить братка в курс дела.

Надо отдать должное Ване, он мигом разобрался, что к чему.

– Погодьте-ка, – велел он и исчез в квартире.

Девица, одетая в черную прозрачную рубашку, уставилась на меня во все глаза. Решив проявить вежливость, я сказала:

– Здравствуйте.

– Добрый вечер, вернее, утро, – ответила девчонка.

– Душно, однако, – завела я светскую беседу, но тут вернулся Ванька.

В правой руке он держал пистолет, в левой гранату «Ф-1». Соседи мигом попрятались в своих квартирах.

– Может, не надо сразу гранату бросать? – робко предложила я.

– Она ненастоящая, – хихикнул Ванька, – так, для испугу, – и заорал: – А ну сдавайся, падла рогатая!..

Элеонора ойкнула. Из глубины квартиры вылетел абсолютно целый Кирюшка и заверещал:

– Ой, здрассте, дядя Ваня, а тут никого.

– Вообще? – спросил Кисин.

– Ага.

– Везде посмотрел?

– Даже в унитаз заглянул, – бойко пояснил мальчик.

– Вот видите, – тяжело вздохнула я, поднимая Элеонору, – вам почудилось.

Но бабушка снова разинула рот, однако я мигом спросила:

– Ну где, кого вы видите?

– Под стулом сидит, – неожиданно мирно ответила Элеонора.

Ванька мигом нагнулся и вытащил на свет черную кошку, та шипела и плевалась слюной.

– Вот зараза, – удивился Кисин, – царапается как больно!

– Всю меня изодрала, – опасливо прячась за спину Лизы, сообщила бабуся.

Тут только на меня снизошло озарение.

– Это ваша кошка изодрала вам руки и лицо?

– У меня нет животных, – пояснила Элеонора. – Я проснулась ночью оттого, что грудь давит, словно камень положили. Открываю глаза и вижу – морда черная, усатая, зубы сверкают, ну и заорала от ужаса, а эта дрянь вцепилась когтями. Побежала с перепугу к вам, думала, она бешеная… Смотрите, слюна с рожи капает, точно больная… И как она ко мне попала, и вообще – откуда она?

Я в растерянности смотрела на Лину. Не знаю, кто проектировал блочную башню, где находятся наши квартиры, но есть тут такая странная вещь, как пожарная лестница. Причем она идет не по стене, а соединяет балконы. Может, видели когда-то такую? Теоретически с девятого этажа вполне можно спуститься

до первого. Сегодня я легла спать из-за духоты с открытым балконом, небось Элеонора сделала то же самое… Лина, взбудораженная ночевкой в чужом месте, вышла на свежий воздух и спустилась к старухе, пробралась в комнату и по своей привычке устроилась спать в кровати. Кошки обожают укладываться на человека. Представляю, как испугались обе. Элеонора, когда увидела перед самым носом невесть откуда взявшуюся кошачью рожу, и услышавшая вопль певицы Лина. Она и расцарапала даму от растерянности и ужаса.

– Откуда она взялась, – как заведенная твердила соседка, – чья кошка? Ее надо утопить!

Понимая, что признаваться нельзя, я подхватила и прижала к груди киску. Та хорошо знает меня и мигом успокоилась.

– Утопить! – нервно вопила старуха.

– Обязательно, – пообещала я.

– Но это же… – начала Лиза.

Я изо всей силы пнула девочку ногой. Та мигом захлопнула рот.

– Во блин, кошка, – заржал Кисин.

Внезапно до моих ушей донесся тихий стон. На лестнице, отчего-то в луже воды, сидела Ксюша.

– Что случилось? – испугалась я.

Но Ксюша только вздыхала.

– Воды у ней отошли, – пояснила девица в черной рубашке, – рожать начинает.

– Ой, – перепугалась я по-настоящему, – что же делать?

– Как чего, в родильный дом ехать, – пожала плечами девчонка, – машина-то есть?

– Есть, – растерянно ответила я, – но…

– Вань, давай свезем их?

– Не вопрос, – ответил Кисин, – все равно не засну.

Замотав Ксюшу в плед, мы покатили в клинику. Я лишний раз радовалась, что успела договориться с Настей Левитиной, знакомой Кати. Левитина работает акушером-гинекологом. И сегодня нам все-таки повезло – Настасья оказалась на дежурстве и, услыхав мое «Рожаем!!», совершенно спокойно ответила:

– Ну и что? Незачем орать! Давайте приезжайте!

Когда мы плотной группой вошли в вестибюль, Настя, курившая у окна, недовольно сказала:

– Все приехали?

– Ага, – кивнула я.

– Ну так уезжайте, тут никто, кроме роженицы, не нужен. Впрочем, отец может остаться. Вы отец? – повернулась она к Кисину.

– Нет, – испуганно ответил Ванька, – я сосед.

– Сосед, – хмыкнула Настя и вдруг заорала: – А это что? Лампа, с ума сошла, психопатка, немедленно выбрось!

Я растерянно посмотрела на свою жилетку. Из маленького кармашка торчала, угрожающе похожая на настоящую, учебная граната «Ф-1». Как она попала ко мне? И почему я не почувствовала ничего постороннего, сидя в машине?

Кисин выхватил «лимонку» и сунул в сумочку девицы.

– Простите, доктор, не пугайтесь.

– Сумасшедшая, – прошипела Настя, уводя Ксюшу, – так и знала, ежели с тобой, Лампа, связаться, можно свихнуться.

Глава 15

Дома я появилась около девяти и схватилась за телефон. В квартире Селиванова трубку сняли сразу, раздалось тихое: «Алло!»

– Можно Антона?

– Нет, – мрачно ответила женщина, – нельзя, невозможно.

– Почему?