Кантор идет по следу
Шрифт:
– Что с ним?
– Сколько раз я просил тебя забрать его! Взял бы его к себе… особенно после того инцидента, когда они раздружились…
– Ну и?… – В голосе капитана послышались нотки беспокойства. – Уж не случилось ли с ним какой беды?
Старшина понял, что сейчас самое время поговорить с начальником по душам, но не спешил с откровениями.
– Не случилось ли какой беды, спрашиваешь? Вопрос – с кем?
– Разумеется, со щенком!
– С ним ничего не случилось.
– Ты чего-то не договариваешь… – Капитан забеспокоился. До сих пор он редко вспоминал о щенке, полагая, что тот находится в надежных руках. Видел он его редко и теперь вдруг почувствовал угрызения совести.
Старшина нарочно молчал, с безразличным видом расставляя на доске шахматные фигуры.
– Ну, рассказывай же! – не отступал капитан.
– Тебя не поймешь: то рассказывай, то не рассказывай…
– Ну хорошо, не сердись!
– Ладно, я играю белыми, да?
– Играй белыми… Ну, так что случилось со щенком?
– Он убежал.
– Как так убежал? Уж не подарил ли ты его кому-нибудь?
– Я же говорю, что он убежал. Я не раз просил тебя забрать его, потому что собаке нужен хозяин. Если бы ты знал, как он страдал!.. Когда я был ребенком, у нас в доме держали собаку. Когда же она состарилась, отец выгнал ее из дому. Несколько дней я не видел пса. Однажды, когда я возвращался из школы, ко мне подбежали соседские мальчишки и рассказали, что под мостом, у ручья, лежит собака, очень похожая на нашу. Я побежал к мосту и начал звать: «Бунди! Бунди!» Смотрю: и правда, обессиленный пес лежит на песке. Услышав мой крик, пес поднял голову и посмотрел на меня такими глазами, что у меня сжалось сердце. И в тот же миг пес бросился в поток. Его накрыла волна, только я его и видел. С тоски и печали пес кончил самоубийством. Тончи еще слишком молод, чтобы разочароваться в жизни, но ни одна собака не может долго жить без хозяина. Она обязательно начнет искать себе другого хозяина.
– И он нашел?
– Нашел.
– И хорошего?
– Думаю, хорошего.
– Ты его видел?
– Видел.
– Кто он такой?
– Одна девочка. Напротив находится детская площадка. Сначала Тончи с любопытством наблюдал за детишками, а затем и убежал с территории. Часовой его не задержал. Однажды я видел, как Тончи провожал до дома одну девочку. В боксе появлялся только в часы кормления. Однако через несколько дней он не пришел и есть. По-моему, он больше вообще к нам не вернется: наверное, его приютили в семье той девочки. Ну, я пошел. – И старшина сделал первый ход.
– А может, так оно и лучше, – заметил Шатори и вздохнул.
– Конечно, лучше! – с уверенностью проговорил старшина. – Без хозяина ни одна собака жить не может.
Размышления старшины были прерваны зуммером радиотелефона. Через пять минут опергруппа капитана Шатори собралась во дворе управления.
– На этот раз нам придется побывать в знакомых местах, – заметил капитан, садясь в машину.
– Значит, встретимся со старыми знакомыми?
– Возможно.
Машина тронулась в путь. За два с половиной часа проехали двести километров.
Неподалеку от гор Мечек дорогу пересекало железнодорожное полотно. Заслонки шлагбаума, похожие на стволы зенитных орудий, смотрели в небо. Подъехали к полицейскому посту.
– Остановите машину, – сказал Шатори шоферу.
Кантор, сидевший рядом с хозяином на заднем сиденье, навострил уши. Возбуждение людей всегда моментально передавалось и ему.
– Спустимся к домику стрелочника, – распорядился капитан.
У домика стрелочника виднелись человеческие фигуры.
– Вот черт! – выругался старшина. – Опять нас опередили: затопчут все следы.
Капитан Шатори подошел к одному из полицейских и спросил:
– Кто здесь у вас старший?
Полицейский с нашивками старшего сержанта смерил Шатори, который был в гражданской одежде, «подозрительным взглядом и ничего не ответил.
– Геза? Это ты?! – раздался вдруг из темноты чей-то голос.
Шатори прищурился, вспоминая, кто бы это мог быть.
– Ты что, не узнаешь меня? – К Шатори направлялся какой-то старший лейтенант.
– Янчо Кало! – обрадованно воскликнул Шатори.
Когда-то Кало был подчиненным Шатори, а теперь служил в областной полиции.
– Что здесь у вас случилось? – спросил его Шатори.
– Пропал грузовой состав.
– Состав? Так весь состав и пропал?!
– Да. Пропал, как в воду канул.
– Такого я еще не слышал, – проговорил Шатори.
Вести следствие об исчезновении железнодорожного состава было поручено майору Бокору. Он в настоящее время находился на станции, где советовался с железнодорожными экспертами.
– Майор проверяет, не пошел ли эшелон где-нибудь под откос.
– А где стрелочник?
—. Стрелочник тоже исчез.
– Я знавал его, – перебил Кало Чупати. – Когда я служил в областном управлении полиции, то не раз ходил ловить с ним форель.
– Не болтай чепуху! – оборвал старшину Шатори.
Однако старшину не так-то легко было остановить, и он продолжал:
– Если идти по направлению к горе Кечег, то можно поймать что-нибудь и покрупнее…
Разглагольствования старшины прервал Кантор, который вдруг громко залаял.
– Ну, что там у тебя? – спросил Чупати овчарку. – Ничего и никого? А я что говорил, товарищ начальник? Полнолуние будет…
– Да замолчи ты наконец! – рассердился Шатори.
В этот момент со стороны железнодорожного полотна послышался звук приближающейся дрезины. Капитан Шатори подошел к рельсам.
Железнодорожная ветка пролегала по дну неширокой долины и была построена в конце прошлого столетия. Горы почти вплотную подходили к железнодорожному полотну, которое местами даже шло по склону высокой горы.
Шатори залюбовался горами. В горах он родился и вырос.
Из-за поворота показалась дрезина, выхватив фарами кусок полотна из темноты.
Шатори отпрянул от рельсов и ударился ногой о камень.
– Черт возьми! – выругался он вслух.
Дрезина затормозила. С нее сошли майор Бокор и офицер-железнодорожник невысокого роста.
– Здравия желаю, – официально ответил Бокор на приветствие капитана.
Офицер-железнодорожник отрекомендовался тоже по-военному, поднеся руку к козырьку форменной фуражки.
– Железнодорожный офицер первого ранга Аладар Чити.
Шатори ничего не оставалось как самому принять стойку «смирно» и отрекомендоваться: