Капище (Чечня-1996)
Шрифт:
Я сунул проводнице купюру, чтобы соседей не подсаживала. Хоть и не было наплыва пассажиров, не сезон, но хочется мне комфортно покататься.
Бригада наружного наблюдения ехала в соседнем вагоне, а может и в этом. Еще минимум год будут за мной наблюдать. И в плане наружного наблюдения и в плане оперативного наблюдения. Дело мое перешлют по месту жительства, теперь даже переход улицы в неположенном месте будут фиксировать, а затем анализировать, а не подавал ли я кому-нибудь знак тайный. Сам занимался этим онанизмом не один год. Но все это будет потом,
Я валялся на постели и смотрел в потолок. Теперь надо вытаскивать Рабиновича. Наружка будет меня "пасти" до тех пор, пока не выведу их на этого еврея. Усыпить бдительность наружки, сделать так, чтобы они поверили, что я пай-мальчик, не получится, для этого необходимо год-три. Их у меня нет. А это значит, что надо делать рывок. Большой рывок, большой отрыв. Значит так, в вагон-ресторан.
Там я поужинал плотненько, выпил сто пятьдесят водочки. Тут же сидела девочка-нимфеточка. Я рассказал пару историй, представился корреспондентом. Оказалось студенткой второго курса. Я осведомился, есть ли ей восемнадцать. Совершеннолетняя. Это уже приятно. Хоть не обвинят, что я пытался изнасиловать, или изнасиловал малолетнюю. А также хочется надеяться, что она не клофелинщица. Пуганая ворона куста боится.
Я угостил даму ужином, вино она тоже любит, и от водочки не отказывается. Наши люди!
Потом мы проследовали в мое купе. Когда шли, я изображал, что изрядно выпил. Девчонку тоже штормило. Кстати, звали ее Ангелиной. Одно их моих любимых имен. Что это - простое совпадение, или продолжение игры моих бывших? В паспорт к девочке не заглянешь.
Пробыли мы у меня в купе до полуночи, потом я вежливо ее выпроводил. Все было хорошо, и мне и ей понравилось. Думаю, тому, кто слушал - тоже. Одежда была нашпигована "жуками". Одного я нашел просто пальцами, когда ощупывал ворот куртки. Не мог же я просто уничтожить одежду!
Я запомнил расписание. Через пятнадцать минут станция. Стоим минуту. Курить на перрон пассажиры выходить не будут. Значит - рывок. Работаем, Алексей, работаем!
Пьяной походкой с плотоядной улыбкой довольного самца иду умываться. Все порядочные граждане уже спят. А соседям, наверное, порядком надоели кошачьи вопли Ангелины и мое громкое сопение.
В нерабочем тамбуре никого. Покурил, умылся, лицо холодной водой сполоснул. Быстро в купе. Оделся. Проводнице - денежку в лапу. Тихо. Никому ни слова, не видела, где вышел. Слабая надежда, что она уже не проинструктирована. Конечно, хотелось бы на полном ходу выскочить из поезда, кубарем под откос, потом встать и уходить от погони. Но это не по мне. Не обучен.
Вышел на перрон. Встал в тень, никуда не бегу, смотрю. Никто не выскакивает из вагонов не бежит вслед за мной. Усыпил я их девочкой. Усыпил! Есть отрыв, есть! Вперед, Алексей. Вперед, работаем по полной программе!
Надеюсь, что не засунули они мне навигационное оборудование. И не расставили по маршруту следования поезда своих сотрудников. Кажется у меня начинается паранойя.
Когда шел поезд, заметил, что параллельно железной дороге идет автотрасса. Вот туда мне и надо. Постоял в кустах, покурил, понаблюдал за интенсивностью движения. Нормально. Одна машина в пять минут. Годится для ночи.
Вышел на свет фар. Поднял руку. Поехали. Забрался на заднее сиденье, откинулся, сквозь приспущенные веки смотрю, как водитель рассматривает меня в зеркало заднего вида.
Смотрит и прикидывает что-то в уме. Очень надеюсь, что нет у него ничего плохого на уме. Но вот он полез зачем-то под сиденье.
– Дядя, не делай этого!
– предупредил я его.
– Да я ничего!
– пробормотал он и начал выруливать на обочину.
– Дядя, я очень устал, не заставляй брать грех на душу! Я просто хочу доехать без приключений, - я придвинулся к водительскому затылку.
– Я ничего, только бензина долью.
– Бензина полный бак.
– Датчик врет.
– Тебе что-то не нравится?
– тем временем машина остановилась.
– Да, - он резко развернулся, и в лицо мне уставился ствол пистолета.
Я успел автоматически убрать голову. Левой рукой схватил запястье водителя, правой ударил по стволу пистолета. Пистолет упал на пол машины. Тут же я начал удушение водителя "замком".
– В чем дело?!
– спросил я.
– Ни в чем, просто куртка мне понравилась твоя и обувь, - прохрипел "дядя".
– И все?
– В таких куртках деньги возят.
– Ха-ха-ха!
– меня пробил смех, я отпустил шею.
– Опоздал, мужик. Федот, да не тот. Поехали. Откуда знаешь про куртки?
– Было дело - сам возил в Москву, - водитель потирал шею.
– Ствол не бери - пусть валяется, - предупредил я.
– Давно мышкуешь таким макаром?
– Недавно. Ты первый.
– Ладно, будешь бабушке об этом рассказывать. Ствол-то хоть настоящий?
– Настоящий. Тут этого добра после чеченской войны навалом. Надо? Могу достать.
– Спасибо, не интересуюсь. Кстати, останови машину, - он только начал снова выруливать на трассу.
Водитель остановился и недоуменно посмотрел на меня. Я вышел, снял куртку, проверил карманы, скомкал ее и зашвырнул далеко в придорожные кусты. Так же молча достал свитер из сумки, натянул. Сел на заднее сиденье.
– Поехали.
– Ты чего, парень?
– водитель был ошарашен моим поступком.
– Не нравится тебе куртка - отдай. Зачем вещами кидаться-то?
– Ты прав, приметная она уж больно, да и "насекомыми" богата дюже.
Водитель лишь покачал головой и посмотрел на меня как на умалишенного.
– Так тебе ничего не надо? Может квартирку? Девочек? Марафета? водитель был явно заинтересован в продолжении нашего знакомства, мне же это были ни к чему.
– Нет, довези до переговорного пункта, а там мы с тобой расстанемся? И никогда не вспомним друг друга. Я не буду вспоминать, что ты пытался совершить вооруженное нападение на меня, а ты, что видел меня. Годится?
– А ты заплатишь?
– Мы же договорились.