Капитализму в России не бывать!
Шрифт:
В-третьих, надо помнить, что поступки государственного деятеля надо оценивать не просто с моральных позиций, а с точки зрения того, способствовали они укреплению государства или, напротив, его ослаблению, помогали они двигать страну на передовые позиции в мире или же тормозили это движение.
В-четвёртых, в Сталине сочетались любовь к России и русской культуре, восхищение русским человеком в его лучших проявлениях, и особенности грузинского национального характера, наложившие неизгладимый отпечаток на его мышление и поведение, не всегда понятные великороссу. Кроме того, надо иметь в виду: то, как разные люди воспринимают Сталина, часто характеризуют не столько его, сколько их самих. Коварный человек усмотрит в поступках Сталина коварство, добродушный посмотрит на те же деяния иначе.
В-пятых, развитие СССР определялось
Наконец, в-шестых, надо учитывать особенности общемировых процессов того времени. Ведь выдвижение Сталина на высшие посты в СССР происходило примерно в то же время, когда президентом США стал Ф.Д.Рузвельт, в правящую элиту Великобритании вошёл У.Черчилль, в Италии создавал корпоративное государство Б.Муссолини, в Германии шаг за шагом шёл к власти А.Гитлер, не говоря уж о дюжине разных франко, салазаров и хорти.
В 2002 году вышли две книги Ю.В.Емельянова «Сталин: путь к власти» и «Сталин: на вершине власти», в которых подробно рассмотрен жизненный путь вождя. В частности, большое внимание уделяется годам, проведённым Иосифом Джугашвили в духовном училище и духовной семинарии, мимо которых другие авторы обычно проходят, лишь вскользь касаясь сути обучения. Емельянов, видимо, хорошо знающий Православие, показывает, что эта школа, через которую прошёл Иосиф, оказала громадное влияние на его характер, мировоззрение, способ мышления, манеру речи и поведения.
Но особый интерес представляют те места первой из названных книг, где на основании документов показано, что Сталин сыграл исключительно важную роль в становлении партии большевиков ещё в дореволюционный период, и не только в Закавказье, но и всероссийском масштабе. В частности, он подверг резкой критике ЦК партии, возглавляемый Лениным, за потерю связи с партийными организациями и широкими массами рабочих после поражения революции 1905–1907 годов. По его убеждению, центр руководства партией должен находиться в России, и в её руководящих органах ведущее место должно принадлежать рабочим, а не журналистам-эмигрантам. Именно Сталину принадлежала инициатива, впоследствии приведшая к созданию Русского Бюро ЦК и проведению ряда других мер, которые спасли партию от разгрома. Одно время он был единственным членом ЦК, который работал в России, в условиях подполья.
Из недостатков названных книг Ю.В.Емельянова я назвал бы два. Это, во-первых, близкое к карикатурному, изображение тех видных деятелей партии, которые в послеоктябрьский период оказались противниками Сталина, особенно Троцкого, что снижает значимость одержанных им политических побед. Во-вторых, обычное для современных исследователей непонимание масштаба тех теоретических задач, какие встали перед партией и её руководством, о чём пойдёт речь в конце данной статьи.
Как и все «сталинисты», Емельянов демонизирует Троцкого, представляя его только как идеолога «перманентной революции», который думал лишь о том, как бы направить всё большую часть ресурсов нашей страны за рубеж, на поддержку иностранных коммунистических партий, считавшихся инструментами мировой пролетарской революции. Ну, а при таком понимании роли этого вождя вроде бы заранее ясно, что населению СССР вряд ли можно было ожидать от этого человека во власти чего-либо хорошего. Скорее всего, такая его политика привела бы к социальному взрыву.
В действительности Троцкий демоном не был, более того, порой он оказывался дальновиднее других вождей партии. К тому же, как это ни странно, еврей Троцкий порой лучше понимал русского человека и его потаённые стремления, чем полурусский Ленин, чисто русский Бухарин и грузин-русофил Сталин. Впрочем, это не должно нас удивлять, так уж повелось исстари. Толковый словарь живого великорусского языка составил для нас обрусевший датчанин Владимир Иванович Даль, собрал русские былины немец Александр Фёдорович Гильфердинг, свою мечту об организации в Москве музея Андрея Рублёва осуществил грузин Давид Ильич Арсенишвили (для всех троих эти их занятия стали делом жизни). Только тот, кто не считается с фактами, может отрицать, что Троцкий был неплохим организатором, правда, только в чрезвычайных обстоятельствах, текущая организаторская работа была ему не по нутру. Без сомнения, Троцкий сыграл весьма важную роль в создании Красной Армии. Такой огромный авторитет, которым он пользовался в стране и особенно в рядах армии, невозможно было завоевать одними угрозами и расстрелами, которыми так любят попрекать Троцкого наши патриоты. Газет тогда народные низы почти не читали, а телевидение ещё не существовало.
Сталин высмеивал многие «фантазии» Троцкого, например, требование начать строительство Днепрогэса. Построить Днепрогэс, — говорил он, — это всё равно, что дать крестьянину иголки от патефона без самого патефона. И, тем не менее, многие высказанные Троцким идеи, как будет показано ниже, Сталин впоследствии воплотил в жизнь, иногда взяв их целиком, а иногда выделив, как принято говорить, содержавшееся в них «рациональное зерно». И всё же Троцкий был идеолог, но не реальный политик, для которого очень важно уметь налаживать отношения с людьми, идти на компромиссы, повседневно отслеживать обстановку, учитывать соотношение сил, если надо — выжидать, когда настанет момент для решающего удара. Этих качеств у него не было вовсе. Но роль Троцкого — это отдельная тема, которую я в данной главе не могу развивать.
Читатель может спросить, а почему же я не писал об этом в двух предыдущих главах данной работы? Потому что там об этом говорить было рано.
Первая глава была посвящена показу отступления Ленина от линии на строительство социализма к государственному капитализму и к нэпу. Троцкий видел метания Ленина от опыта Парижской Коммуны к народнической модели, вытекавшей из лозунга «Вся власть Советам!» (но эта «пирамида Советов» была абсолютно не способной к решению общегосударственных задач), от неё к «военному коммунизму», а затем к нэповскому капитализму. Он не был согласен с Лениным, но по этим коренным вопросам открыто не выступал против него, предпочитая дать бой по таким более выигрышным вопросам хозяйственного строительства, как, например, роль профсоюзов.
Во второй главе я рассматривал концепцию Бухарина, который довёл ошибки Ленина до логического конца. Троцкий полемизировал с Бухариным, но не выкладывал всех карт, возможно, полагая, что «по воробьям из пушки не стреляют». Бухарина он просто презирал. Известен его убийственный ответ на предложение о союзе с Бухариным против Сталина: «Со Сталиным против Бухарина — да. С Бухариным против Сталина — никогда».
В настоящее сражение Троцкий вступил только со Сталиным. Это предвидел ещё Ленин, который в своём «Письме к съезду» назвал двумя наиболее выдающимися вождями партии (после него самого) Троцкого и Сталина. А ведь формально выше Сталина в партийной иерархии стоял Зиновьев (к тому же глава Коминтерна), которому поручалось делать отчётные доклады ЦК на съездах партии, с которыми прежде выступал Ленин. Имя Зиновьева присваивали городам и предприятиям, издавались тома его сочинений. И если других своих оппонентов Троцкий упрекал в невежестве, в ошибочной политике в том или ином частном вопросе, то Сталину он бросил обвинение в «термидоре», а бюрократическом перерождении партии, в предательстве дела революции. Вот почему несколько слов о Троцком надо сказать именно в этой главе.
Пожалуй, более определённо можно говорить о том, что было бы со страной в случае победы Бухарина. Очевидно, по крайней мере, что власть в СССР оказалась бы в руках сторонников кулака, индустриализация шла бы черепашьим шагом, и к началу 40-х годов современной промышленности у нас бы не было. А вероятнее всего, скоро народные массы свергли бы режим таких «большевиков», которые пытались направить движение к социализму под лозунгом «Обогащайтесь!».
Я не касаюсь деятельности Сталина в партии до 1917 года. Перед Февральской революцией Сталин находился в своей последней, четырёхлетней, ссылке, в далёком станке Курейке далёкого Туруханского края. Пожалуй, это была самая трудная полоса в его жизни. Он подходил к своему 40-летию, не имея никакой специальности, не получив законченного образования, с подорванным, как у многих профессиональных революционеров, здоровьем. Дело революции, которому он посвятил себя с юных лет, казалось, отодвинуто мировой войной на неопределённо далёкое время. Товарищи на воле его почти забыли. Вначале Ленин присылал ему несколько раз некоторую помощь. Но затем, судя по одному из его писем, забыл даже фамилию того «чудесного грузина», который занимался марксистской разработкой национального вопроса.