Капитан Антракоз
Шрифт:
– Но ты практически не общаешься со штурманом, – возразила Триника. Остальные члены экипажа не понимают, зачем они кочуют из города в город. Ты ничего им не объяснил. И они переживают потерю Крейка. А капитану уже все равно.
– Неправда!
– Но они не видят ситуацию с другой стороны.
Фрею не понравился оборот, который принял разговор. Триника хотела ему помочь, но ее критику он отметал. Однако сдержал просившийся на язык язвительный комментарий и постарался выглядеть не слишком уныло.
– Ты всегда доводишь дела до крайности и ждешь, когда все взорвется, – продолжала она мягко и почти с нежностью. – Ты так устроен. Дариан, ты изо всех сил избегаешь важных тем. Надеешься, что проблема разрешится наилучшим образом. – Она умолкла и уставилась на утоптанный снег под ногами. – Помнишь, как ты бросил меня?
Он сразу насторожился.
– Да.
– Ты ведь долго был несчастен? – вымолвила она печальным, сочувственным тоном. И он растерялся.
– Я… – начал Фрей, и слова застряли у него в глотке. Проклятье, он действительно никогда не умел говорить о своих чувствах. – Я будто в капкан попал, – в конце концов, промямлил он. – Мне тогда исполнилось девятнадцать…
– Ты злился на меня за то, что я попросила тебя жениться на мне, когда я забеременела, – констатировала она.
– Я хотел быть с тобой, – неуклюже ответил он. – Но без брака. Я же был мальчишкой. И мечтал о многом.
– Но мне ты ничего не сказал.
Фрей молчал. Он не забыл день расстроившейся свадьбы. Он медлил до последней минуты, а когда понял, что другого выхода нет, – кинулся бежать.
– А я изводила себя вопросами, – произнесла Триника, когда они направились вниз по склону холма к «Кэтти Джей». – Как бы сложилась моя жизнь, если бы ты мне во всем признался? Или если бы ты женился на мне? – Она прикусила губу, закрыла глаза и мотнула головой. – Но я не могла представить себе ни того, ни другого. Как ни крути, не получается.
– Мне было девятнадцать, – тихо повторил Фрей. – И тебе – тоже.
– Да.
Они уже добрались до посадочной площадки. На столбах светились фонари. Здесь находилась дюжина мелких кораблей. Возле «Кэтти Джей» раздавались металлические удары. Джез, одетая в пальто на меховой подкладке, оббивала лед с посадочных опор.
Триника остановилась.
– В чем дело? – спросил Фрей.
– Ты должен поговорить с ней, – заявила Триника.
– О чем?
– О том, что между вами происходит. А я еще немного погуляю.
Дариану сразу стало тяжело на душе.
– У меня пусто в голове, – беспомощно выдавил он.
Но Триника была непреклонна.
– Что угодно. Давай, Дариан.
Фрей смотрел на Джез, которая ухаживала за его кораблем. Триника права. Она – умнее, чем он. И никогда не давала ему спуску. Разоблачала любые его отговорки. И видела его насквозь, когда он увиливал от прямого ответа. Он отлично помнил ее качества. Триника всегда подталкивала его вперед. И не позволяла быть слабым.
«В какой-то степени ты являешься главой семьи». Точно. Фрей убеждал себя, что они сами справятся со своими проблемами, но в глубине души знал – он всего лишь не хочет разбираться с их бедами.
Но капитан должен подавать пример. Надо прояснить атмосферу.
«Ты всегда доводишь дела до крайности и ждешь, когда все взорвется». Что ж, на сей раз будет по-другому.
Он набрал в грудь воздуха и направился к Джез. Триника осталась на месте.
– Я… я очень сожалею, – обратился он к штурману. – Все так обернулось…
– Я тоже, – кивнула она с кривой, беспомощной улыбкой и отвела взгляд от его лица.
Она злилась.
Как быстро команда ополчилась против нее! А ведь она спасла их жизни! Кто еще был полезен хотя бы вполовину по сравнению с ней? Она не упивается собственными несчастьями, как Пинн. Она – не опустившаяся неряха, вроде Малвери. Она не теряет человеческого облика, наподобие Харкинса, и не покидает корабль, как Крейк. Джез заслуживает своего места на борту.
Но ее достижения не учитываются, поскольку она – ман.
Сначала она испытывала стыд. Окружающие узрели ее темную, чудовищную сторону, которую она надеялась всегда скрывать от них. Замкнувшись в себе, она тихонько бродила по «Кэтти Джей» и общалась только с Сило. Когда ей не нужно было исполнять свои штурманские обязанности, она отсиживалась в каюте или шла в машинное отделение. Бортинженер мало разговаривал, но ей становилось немного лучше. Сило понимал ее.
Потом появилась горечь. Она все росла и росла. Приветствие в коридоре, безмолвные часы, проведенные в кабине пилота рядом с Фреем, – все превратилось в настоящую муку. Ей сделалось тошно от притворства команды и собственной жалости к себе.
Никто и пальцем не пошевелил для того, чтобы восстановить былые отношения. И ее почему-то не вышибли с «Кэтти Джей». Она оцепенела в ожидании кары. Когда же на ее голову обрушится дубина? Но, похоже, никто на нее даже не замахивался.
Теперь капитан находился возле нее.
«Мой час настал», – подумала она.
– Джез, – начал Фрей, – можно с вами поговорить?
Она демонстративно пожала плечами и вызывающе бросила:
– Как угодно.
– Если вы будете так держаться, все будет бесполезно.
Обычно он не бывал столь настойчив. Его интонация удивила Джез, но от враждебности она не отказалась.
– А чего вы, собственно, хотите, капитан?
Он сверкнул на нее глазами, а затем громко фыркнул:
– Ладно, проехали. Дурацкая затея.
Он повернулся и побрел прочь. Но короткий диалог вывел Джез из себя. Ее усилия пошли прахом. Он желает пообщаться? Ладно, она исполнит приказ!
– Капитан! – рявкнула она.
Он остановился.
– Джез?
– В общем, с меня хватит! – воскликнула она. – Я устала быть монстром для ваших людей. А вам духу не хватает разобраться в собственных чувствах. На «Кэтти Джей» чересчур много тайн. Надо бы больше говорить и меньше прятаться от наших проклятых проблем.
Она кинула молоток и зубило наземь и плюнула им вслед. И почувствовала себя лучше. Ее перестали пугать возможные последствия. Джез шагнула к капитану. Она – намного меньше него ростом, но и что? Пора ему наконец услышать правду.
– Меня поймал ман, – заявила она. – Но я стала маном лишь частично. Я еще остаюсь человеком. И должна кое-что добавить. Мои несравненные штурманские способности, без которых вы уже давно были бы мертвы, а ваш драгоценный корабль превратился бы в кучу металлолома, – тоже следствие заражения. – Она отбросила назад капюшон и яростно уставилась на Фрея. – Капитан, вы понимаете? Смиритесь с этим или вышвыривайте меня прочь!