Капитан Блад
Шрифт:
– Выбираемся! – отплевываясь, приказал он и поплыл к берегу.
Метрах в десяти от берега ботинки задели дно, Сенкевич встал на ноги, побрел по пояс в воде, держа оружие на изготовку. Солдаты шли следом.
Сенкевич выбрался на берег, теперь можно было внимательнее осмотреться. Пещера представляла собой огромный круглый зал, от нее отходили проходы в форме арок. Со стен спускались сосульки сталактитов, такие же хрустальной бахромой обрамляли проходы. И камень стен, и сталактиты испускали мягкий синеватый свет.
Десантники один за другим выходили
– Стройся! – приказал Сенкевич. – По порядку рассчитайсь!
Выяснилось, что отряд уменьшился еще на одного человека – солдат, раненный в плечо, не смог выплыть. В живых осталось всего восемь десантников. Сенкевич собрался было объявить привал, чтобы солдаты могли отдохнуть после всех перипетий, но не успел. Из ближайшей арки выступило на свет странное существо, сделало несколько шагов к людям.
– Стой, стрелять буду, – сказал Сенкевич, не особо надеясь на понимание.
Но существо замерло, а из арки выглянуло еще одно. Потом они начали появляться из всех проходов. Выбирались в пещеру, робко останавливались перед людьми. Это точно были гуманоиды – тщедушные, бледные, малорослые, по грудь Сенкевичу и абсолютно безволосые – головы у всех гладкие, как бильярдные шары. Пропорциями и телосложением пещерные жители походили на людей. Поражали глаза существ – бледно-голубые, мутноватые, словно затянутые перламутровой пленкой. «Скорее всего, – подумал Сенкевич, – подземный народец либо очень плохо видит, либо совсем незряч». Существа чутко, по-звериному, поводили носами, втягивали воздух, принюхиваясь к чужакам.
Одежду бледнолицым заменяли куски шкур. У мужчин были прикрыты лишь бедра, у женщин еще и грудь, вот и вся разница. Шею того, кто появился первым, украшали бусы из прозрачных синих камней. Некоторые существа были вооружены кусками сталактитов и каменными молотами. Но враждебности никто не проявлял, напротив, в выражении лиц, казалось, читался благоговейный страх. Существо, появившееся первым, опустилось на колени, склонило голову, что-то проговорило неожиданно густым певучим голосом. Вслед за ним попадали ниц все остальные, хором подхватили непонятные слова.
«Настрой переводчик в коммуникаторе», – посоветовал Грант.
«Смысл? – удивился Сенкевич. – Неизвестный подземный народец на неизученной планете. Откуда переводчику знать их язык?»
«А у тебя есть другие варианты? – разозлился адмирал. – Сделай хоть что-нибудь».
Сенкевич послушался. К его удивлению, коммуникатор тут же перевел:
– Приветствую вас, рожденные озером Жизни!
Сенкевич бросил взгляд на экран. «Эйлин», – сообщала надпись на нем.
«Не может быть», – изумился Грант.
«Почему?»
«Эйлин – мертвый язык. На нем говорил древний народ, о котором сохранились только легенды. Останки их цивилизации были найдены на нескольких планетах».
– Пророчество сбылось, – продолжал между тем мужик в бусах. Как понял Сенкевич, это был вождь племени или, может, кто-то вроде жреца. Возможно, старейшина – лицо существа покрывали глубокие морщины.
– Озеро Жизни породило великих спасителей народа эль. Это великий день, которого мы ждали много тысячелетий!
Он молитвенно сложил руки и замолчал. Похоже, от Сенкевича ждали ответного спича. Он решил не разочаровывать странный народец. В конце концов, без их помощи выбраться на поверхность не получится. Он порылся в памяти, готовясь сказать что-нибудь соответствующее моменту, но тут раздался громкий женский визг. Толпа взволновалась и шарахнулась в сторону.
Сенкевич уловил какое-то движение на стене. Мелькнула быстрая тень. Он вскинул бластер, не задумываясь, выстрелил. Раздался смачный шлепок от падения тяжелого тела. Сенкевич, не опуская оружия, медленно двинулся к темному комку, который конвульсивно дергал множеством длинных конечностей.
– Мать твою, ну и угребище, – пробормотал он под нос.
Подстреленная им тварь больше всего походила на произведение сумасшедшего вивисектора, живи такой на этой планете и вздумай он скрестить бойцовую собаку с пауком. У монстра было мощное с широкой грудной клеткой тело. Спину покрывал толстый панцирь. На толстой короткой шее сидела лобастая голова. Морда напоминала собачью, только ушей Сенкевич не заметил. Зато имелось аж четыре желтых глаза. Большие, круглые они располагались на голове по кругу.
Тварь сучила паучьими лапами, которых Сенкевич насчитал целых восемь. Широко раскрыв пасть, хватала воздух. Длинных острых зубов было столько, что, казалось, им тесно в квадратных бульдожьих челюстях.
Монстр злобно таращил на Сенкевича тускнеющие глаза. На какое-то мгновение они встретились взглядами – тут же голову стянуло обручем сильной боли. Сенкевич выстрелил снова – в незащищенное панцирем, покрытое сероватой щетиной брюхо существа. Зверь дернулся в последний раз и затих. Глаза затянулись полупрозрачной пленкой. Боль отпустила.
«Похоже, оно способно к ментальному воздействию», – заметил Грант.
– Убийцы разума всегда ходят стаей, – тревожно воскликнул старик. – Ты спасешь мой народ, сын озера?
Сенкевич напряженно вглядывался в темноту свода. Откуда-то же приполз этот полупаук? Но сколько он ни смотрел в сумрак – ничего подозрительного не замечал. Тем временем в душе проснулось и заворочалось непонятное чувство тоски. В голову лезли исключительно черные мысли, даже мелькнула предательская идея все бросить и бежать, пока не поздно.
«Только вот куда?» – одернул Грант.
Сенкевич покрутил головой, сбрасывая морок. Эта внезапная хандра, да еще и приступ несвойственной ему трусости показались очень подозрительными.
«Что-то происходит, я чувствую», – проговорил Грант.
Сенкевич кивнул сам себе и тут же заскрипел зубами от невыносимой боли. Она возникла в голове, заскребла когтями внутри черепной коробки, стремительной волной раскатилась по всему телу. Перед глазами сверкнули белые вспышки, на какой-то страшный миг Сенкевичу показалось, что он ослеп. Нечеловеческим усилием удержавшись на ногах, он потряс головой, повторяя про себя: «Ты должен видеть, ты должен видеть!»