Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая)
Шрифт:
Кинг провел рукой по лицу — как говорить, с чего начать? Неужели заявить, что пролитая ими кровь и принесенные жертвы были напрасны? Нет, Кинг не может этого сказать: он поднял их на это дело, теперь они свободны и у них есть выбор, надо лишь решить, что делать! Но и скрывать истинное положение вещей недопустимо. Видя, что беглецы с нетерпением ждут его слов, Кинг начал говорить спокойно, неторопливо, немного удивляясь, как легко у него это получается.
— Друзья! Больше года мы ждали этого дня — счастливого и прекрасного, потому что он принес нам долгожданную свободу. Ради нее мы терпели унижения и издевательства и ради нее сорок пять наших товарищей остались в этих теплых водах, теперь мы вольны распоряжаться собой сами и над нами только солнце и ветер.
Кажется, нет никакого вопроса относительно того, что сейчас нужно делать. Нужно плыть домой, туда, где мы родились и откуда нас взяли! Но я не буду торопиться и для начала скажу вам, что мы движемся в другом направлении — не к берегам Старого Света.
Такое известие, конечно, поразило беглецов недоумением, что и нужно было Кингу: при полном молчании легче излагать свои мысли.
— Не спешите волноваться и возмущаться, вспомните, что именно я звал вас всех в море, чтобы обрести свободу.
Если хорошо подумать, то перед этой целью возникнет немало препятствий и первое из них — недостаток рук, способных управлять парусами, ведь среди нас немало тех, кто впервые ступил на палубу корабля и познакомился с морем как моряк. И что же нам делать, когда наступит жестокое испытание? Можете не отвечать, я скажу вам: молиться и идти ко дну! Мне понятно ваше стремление вернуться, но постарайтесь понять, что если той ночью нам было достаточно внезапности и мужества, то в схватке с морем необходимы знания и навыки. А многие из вас могут похвастаться этим? Моряков среди нас можно пересчитать по пальцам и к тому же половина из них еле ходит. Вот почему я и тороплюсь к ближайшей бухте, способной дать нам надежное пристанище.
После того, как мы сумеем встать на ноги, чтобы идти домой, путь окажется закрытым. Как ни туп Стейз, он сообразит, что ждет его за сокрытие факта захвата боевого корабля. И, несомненно, он известит об этом, но не вицегубернатора, известие пойдет прямо в Лондон вместе с остатками команды «Георга». Нетрудно догадаться, что королевские фрегаты будут поверять все корабли нашего типа, которые появятся в водах Ирландии или Англии. Не стоит гадать, чем закончится для нас встреча с ними, — петлей на шее! — Кинг резко выбросил вперед руку, указывая перстами на горизонтальную перекладину с парусами и некоторые посмотрели на нее, словно там уже раскачивалась жесткая удавка. — Но поверим в самое невероятное: все-таки мы сумели пробраться и заслоны из десятков кораблей не смогли перехватить нас — и что дальше? Не забудьте, что дома, если он у кого-то и есть, вас никто не ждет, уверовав, что мы сгнили в американской земле. Неужели вы думаете, что на берегу забыли все ваши настроения, убеждения, дело, за которое вы были сосланы и проданы? И люди поверят в воскресение стольких людей, осужденных за одно и то же преступление? Я уверен, что обязательно найдется крыса, которая побежит доносить — от золота еще никто не отказывался. Я не говорю, что это случится завтра, я говорю, что это обязательно случится! Рано или поздно, но произойдет, и тогда меня с радостью обнимут сестрица Берта — виселица и невеста Дженни пеньковая веревочка.
Только не думайте, что я буду болтаться в гордом одиночестве. Маллафуэру припомнят разбойные дела, Ричарду напомнят дезертирство, британское правосудие будет радо наверстать упущенное. Паркеру не простят полицейских, которых он убил. А что будешь делать на берегу ты, Данет?
Искать сгнившие остатки своей лодки или чинить разорванные сети? Да что я говорю — одного побега вполне хватит, чтобы обеспечить всем нам двадцать восемь мест на виселице. Думаю, что теперь вы поняли, что наша жизнь отныне возможна лишь вне закона. Дороги для возвращения нет, и я хочу спросить вас, готовы вы бросить фрегат? Этот отлично вооруженный и оснащенный всем необходимым корабль? Новенький парусник, на котором засохла кровь наша и наших погибших товарищей?
Я не думаю, что среди вас есть такие глупцы. Нам нечего терять, а в море мы можем приобрести многое. И именно поэтому я предлагаю вам, моим товарищам по общему несчастью, поднять вольный флаг и пиратствовать!
Пираты!
Люди, лишенные элементарных человеческих прав, поставленные вне закона, вечно гонимые, парии, живущие в постоянной опасности, преследующей их всюду, и никто не знает, где она и откуда придет. Но, обладая прекрасными кораблями под командованием лихих капитанов, пираты нередко становятся неуловимыми, порой им очень крупно везет и за один сезон они добывают целое состояние.
Все это прекрасно понимали люди, волею судьбы собранные на борту «Георга». У многих из них уже возникала такая мысль, но только Кинг высказал ее вслух. Именно поэтому беглецы не были удивлены или растеряны, они стали излагать свои мнения, суть которых сводилась к следующему: возвращение домой приведет только на виселицу, а поэтому следует признать предложение Кинга разумным. Были и сомневавшиеся, но, в конце концов, и им становилось ясно, что это наилучший выход. Больше всех выступал Огл, заявлявший, что готов поискать коронованого идиота, который доверит пушку мятежнику и беглецу. Рэд утверждал, что не знает такого тупицу во всем мире, а Данет Пирс выхватил из ножен тяжелый кортик и проорал:
— Бей англичан!
— И меня?
Данет злобно посмотрел на Скарроу.
— А чем ты лучше?
В воздухе запахло кровью, и Кинг уловил запах. С давних времен, когда первый английский рыцарь под сенью меча и креста начал великую миссию обращения язычников в истинную христианскую веру, а говоря проще — захватил близлежащий остров, для ирландцев слово «англичанин» стало синонимом слова «враг». Из памяти народа невозможно было стереть века кровавой борьбы с колонизаторами, то море жестокости, в котором топилось освободительное движение населения Изумрудного острова. С политической борьбой впоследствии слилось и религиозное противостояние: английская церковь была протестантского толка, а ирландцы исповедовали католичество. Из последователей учения Лютера, расселившихся в пределах Ирландии, был создан оплот протестантской веры и английского владычества. Используя старый прием «разделяй и властвуй», британская корона охотно представляла различные льготы и землю тем, кто переселялся на эту благодатную землю в надежде на счастливую долю. В памяти последних поколений ирландцев еще были свежи воспоминания о походах Кромвеля, после которых многие цветущие города и области превратились в безжизненные пустыни, залитые кровью и засыпанные пеплом. все это мешало объединению английских и ирландских тружеников, одинаково обираемых лендлордами, Кинг это знал. Он также знал, что в груди Данета горит неугасимое пламя мести за разорение и унижение, однако сейчас это было как нельзя некстати. Пиррс выбрал неподходящее место и время для сведения счетов за разломанную жизнь, теперь кровопролитие должно уступить место единству.
Кинг спрыгнул с квартердека и подошел к Пирсу.
— Брось дурить, Данет, — строго сказал он. — Сейчас не время для обид и злости, теперь нам необходимо быть вместе. Не забывай, что мы вместе вынесли одинаковую долю и …
— Ну и целуйся со своими англичанами! — заорал Пирс, перебивая Кинга.
— А я резал их, и буду резать!
— Заткнись, дубина! — крикнул разозлившийся Сэлвор. — Твоему тупому черепу давно не хватает хорошего удара клинка, чтобы он хоть немного работал!
Глаза Пирса яростно округлились:
— Попробуй! — и он приготовился к рукопашной схватке.
В этот момент, когда часть беглецов ожидала, что будет дальше, а другие стояли в растерянности, не зная, что делать, щелкнул курок и Ричард ясно и четко произнес: Убери!
Паркер не шутил и пистолет в его руках, направленный на Данета, говорил о серьезности намерений Ричарда.
Пирс это понял и с явной неохотой подчинился требованию.
Глазами Кинг поблагодарил Паркера за помощь и обратился к Данету.
— Когда ты шел к фрегату в одной шлюпке с Джоном, ты не думал, что он англичанин. Что же стало с тобой теперь?