Капитан Райли
Шрифт:
Никто не мог поверить в эту роковую нечаянную встречу. Она просто выходила за рамки невезения и теории вероятностей. Казалось невозможным, что подлодка нашла их именно сейчас, когда они вроде бы спаслись.
Когда субмарина поднялась над поверхностью океана, явив себя во всей своей красе, и металлическая крышка люка начала медленно поворачиваться, все уже знали, кто именно сейчас из него появится.
65
Даже на расстоянии это внушающее страх, белое как снег лицо и черную форму ни с чем не спутать. Да и не было необходимости снова видеть ни эти молочно-синие глаза с колючими, как булавки, зрачками, ни серебряный череп, прикрепленный к околышу, чтобы понять — они уже в третий раз столкнулись с гауптштурмфюрером СС Юргеном Хёгелем.
Хегель стоял на рубке субмарины типа VII в компании нескольких офицеров и смотрел в небо, безмятежно наблюдая, как «Каталина», летая кругами, набирает высоту и удаляется от подлодки. Затем он оглядел еще дымящийся «Пингаррон», пока матросы готовились занять свои места у зенитки и пушки, и лишь потом обратил внимание на сидящих в шлюпке людей. Ко всеобщему удивлению Хёгель громко расхохотался сухим, лающим смехом, недоверчиво качая головой, будто ему рассказали умопомрачительно веселый анекдот.
— Какая приятная встреча! — пролаял он, не сомневаясь, что люди в шлюпке прекрасно его слышат. — Вы не находите?
Райли немного помедлил.
— Хельмут погиб, — произнёс он отчётливо и твёрдо, чтобы на субмарине расслышали каждое слово.
— Признаюсь, — продолжал Хегель с видимой непринуждённостью, словно это не имело для него никакого значения, — я уже начал сомневаться, что найду вас. Но вчера наш радист получил сигнал SOS от судна под названием «Пингаррон», а также его координаты, — он воздел кверху руки, как если бы благодарил небеса за такой подарок. — Честно говоря, — довольно продолжал он, — до сих пор не могу поверить. Как будто сами боги послали мне такую удачу! Слишком уж чудесно все складывается, чтобы быть правдой.
Алекс услышал, как Марович обругал Жюли — ведь именно она додумалась отправить сообщение, на их беду.
Алекс молча смотрел вслед удалявшейся «Каталине»; рокот ее моторов с каждой минутой звучал все тише.
Должно быть, капитан Хегель заметил это движение, поскольку немедленно заявил:
— Забудьте о самолете, — бросил он, глядя в небо с волчьей улыбкой на лице. — Вы же знаете, что Соединённые Штаты занимают нейтралитет в войне, а ваш хвалёный президент Рузвельт не сделает ничего, что могло бы вызвать гнев Фюрера. Ваши соотечественники, капитан Райли, не шевельнут даже пальцем, чтобы вас спасти.
Несмотря на полыхающий внутри гнев, Райли знал, что альбинос говорит правду. Они были совершенно одни.
В эту минуту пилот гидросамолета получил приказ из генерального штаба немедленно удалиться, избегая стычки с нацистской подводной лодкой. Они знали, что лётчик, увидев качающихся в деревянной шлюпке бедолаг, решит, что это матросы с погибшего немецкого корабля... если даже он поймёт, что это не так, будет уже поздно.
И тут офицер гестапо услышал дерзкий ответ Сесара.
— Возможно, и не шевельнут, — согласился он, с вызовом глядя на Хегеля. — Но можете не сомневаться: они сообщат по рации ваши координаты, и кто-нибудь непременно пустит торпеду вам в задницу и сотрёт эту дурацкую улыбочку с вашей физиономии.
Даже не думая обижаться, немец расплылся в улыбке, словно ему сказали нечто весьма приятное.
— Капитан Райли, — ответил он шутливым тоном, — Скажите своей дрессированной макаке, чтобы она заткнула свою чёрную пасть.
Это откровенно расистское замечание вызвало приступ глумливого хохота среди офицеров, стоящих на рубке подлодки, а Сесар, если бы его не удержала Жюли, непременно бы бросился вплавь, чтобы добраться до субмарины и задушить нациста собственными руками.
Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, Алекс сделал вид, будто не слышал слов Хегеля, прекрасно понимая, что это всего лишь жестокая игра, попытка отравить им последние минуты жизни. Так злобный мальчишка одну за другой отрывает лапки несчастному кузнечику, наслаждаясь его мучениями.
— А я думал, вы давно уже покоитесь на дне моря, — невозмутимо заметил Алекс, чтобы выиграть время, хоть и понимал, что это безнадёжно, — и кормите ваших родственников — червей.
Хегель пренебрежительно махнул рукой, словно отгоняя настырного комара.
— Вы в самом деле думали, что сможете потопить U-Boot, пробив дыру в балластной цистерне? Это лишь задержало нас на какое-то время, — презрительно бросил он.
На этот раз Райли улыбнулся.
— Ну, что ж, — пожал плечами он, — оказалось, что этого достаточно.
— Достаточно? — снова улыбнулся нацист. — Через минуту никого из вас не будет в живых. Разумеется, этого было недостаточно.
Услышав это заявление, пингарроновцы удивленно и в то же время довольно переглянулись.
— Так вы не знаете, да? — весело спросила эсэсовца Эльза, крепко вцепившись в борт шлюпки обеими руками. — Вы совсем ничего не знаете.
Гауптштурмфюрер недолго боролся с любопытством и в конце концов сдался.
— Не знаю? — переспросил он, и тут же добавил: — Нет ничего, что бы я не знал из того, что должен знать.
В ответ раздался дружный хохот пингарроновцев, как будто Хёгель упал с рубки в воду, споткнувшись о трап.
Этот неожиданный смех взбесил гестаповца, который не мог представить, что приговоренные к смерти будут смеяться над ним, тем более перед его подчиненными.
Побагровев от гнева, он отдал матросам какой-то приказ.
В ответ те сняли пулемет с предохранителя, передернули затвор и взяли на мушку деревянную шлюпку, готовые в любой момент нажать на спусковой крючок.
Отпущенное им время подходило к концу.
Что бы они ни сделали и ни сказали, их будут расстреливать из пулемета до тех пор, пока не увидят, как изрешеченные пулями, окровавленные тела плавают в воде.
Приговор был вынесен и обжалованию не подлежал, а у них не было карт в рукаве, чтобы разыграть их. Все карты выложены на стол, и они проиграли.
Алекс посмотрел вверх, ища взглядом далёкую тёмную точку в небе. Но гидросамолет бесследно исчез, унеся с собой все надежды, и небо теперь было безупречно чистым, словно синяя простыня без единого пятнышка.