Капитан Серебряной розы

Юрченко Сергей Георгиевич

– О любви мы вообще не говорили. Мы всего лишь сравнивали посещение борделя с изнасилованием. А любовь... Об этом я предпочту промолчать.

Интересно... Похоже, с любовью у него связаны не самые лучшие воспоминания. И при этом, он не стесняется это демонстрировать, не считает это слабостью - а значит, слабостью эти воспоминания действительно не являются. Вот только... Возраст - подходит. Любовная история... Невеста, насколько я помню, решила, что спасена недостойным... Чушь, конечно, несусветная... Но тоже - подходит. Вот только сестра, убитая Главой Шиповников,

которую... которую он "должен был любить и защищать"... Как интересно... Конечно, все это - не доказательство... но я - не Суд Ландесраада. Мне не нужно строгое доказательство. А значит - следует иметь в виду, что Мантикора, скорее всего - сын Великого Дома, со всем положенным образованием, да еще и усиленный общением с Повелителем Всего-и-Ничего. Бой с ним - может быть очень тяжелым. А победа - не даст почти ничего. Значит... Да ничего это не значит, кроме удовольствия от решения загадки. Выполнять условия передачи пленных я решил раньше, и новые данные этого решения не изменят.

Пленных отвели в сторону, и рядом с охранниками из отряда Мантикоры встали рыцари Серебряной розы. В глазах людей из Дома Шиповника отчаяние мешалось с надеждой. Похоже, кондотьер не счел нужным оповестить пленных об ожидающей их судьбе. Интересно, что это: простое невнимание, или изощренная месть?

– Капитан Скалдингер. Как и было согласовано нашей договоренностью, я доставил всех членов Дома Шиповника, выживших при падении их последней резиденции.

В некоторых глазах зажигается ненависть. Хитрец Мантикора сформулировал это так, что создалось впечатление, что договоренность была достигнута ДО штурма. Или... возможно, что такая формулировка - просто небрежность? Ведь если бы он хотел перебить пленных - он имел для этого все возможности. В любом случае, удар получен и надо его возвращать.

– Не скрою, предложение, привезенное вашим парламентером этим утром - меня крайне удивило.
– Мантикора улыбается, значит, о случайной формулировке речи не идет.
– Однако, независимо от Ваших мотивов, оно меня более чем устраивает.

– Для проведения ритуала Вам потребуется нейтральный свидетель. Могу я предложить свою кандидатуру?

– Конечно, кондотьер. Буду рад Вашему присутствию.

– Что вы собираетесь с нами делать? Схватите этого простолюдина - он преступник. Я требую...
– Визгливый голос казалось, заполнил все окружающее пространство. Но мое внимание привлекла не феерическая дура, а девушка с серебряными волосами, тяжело привалившаяся к стенке одной из повозок, куда, очевидно, собрали тех пленных, которые не могли идти самостоятельно.

– Неужели Вам удалось захватить живой дочь Главы Дома Шиповника?
– Киваю я в сторону девушки.

– Идемте, я Вас представлю.

Визгливый голос продолжал звучать. Видя, что никто не собирается выполнять ее предельно глупые требования, баба стала откровенно срываться в истерику. Наконец Мантикоре надоело ее слушать, и он сделал знак рукой, по которому Сойг Безумец просто заткнул ей рот кляпом. Наверное, следовало возмутиться таки обращением с пленной, более того - с членом дружественного дома... Но за эти несколько минут дура-баба успела так меня достать, что я выразил разве что облегчение.

Когда мы подошли к заинтересовавшей меня повозке, хрупкая девушка с видимым трудом подняла голову. Взгляд на ее ауру показал, что она находится в предпоследней стадии магического истощения.

– Леди Гайрэ. Представляю Вам Йорга, капитана Дома Серебряной розы, младшего сына Главы Дома Серебряной розу, владельца манора Скальдингер...
– Мантикора, похоже, мог говорить еще долго. Пришлось оборвать его.

– Можно просто Йорг. Или Йорг Тактик, если желаете.
– Девушка медленно, с трудом, кивнула.

– Капитан Йорг. Перед Вами Гайрэ Оракул. Дочь Главы Дома Шиповника. Последняя выжившая из главной наследующей ветви Дома.

– Очень приятно видеть Вас, хотя мне и жаль, что наша встреча произошла в столь... тяжелой обстановке.
– Девушка медленно поднимает глаза.

– Кондотьер льстит мне. Я всего лишь Недооракул. У меня есть способности, но я никогда не проходила соответствующего обучения.

– Как Вы понимаете, в отношении ее требования очень жесткие: она должна пройти ритуал, или последовать за отцом.
– Мантикора изображает жестокость, но я прошел курс не только мага-воина, но и целителя, так что ясно вижу: ритуал Принятия в Род сейчас для нее - действительно последняя надежда. И отправить хрупкую девушку с серебряными волосами "следом за отцом" можно очень просто: достаточно не делать ничего.

– Что с ней случилось? Почему она в таком состоянии?

– В отличие от других женщин, захваченных по тайникам Дома или в Женской части донжона, Гайрэ принимала участие в бою.

– Источник?

– Да.

– И кто же у нас черный маг?

– Он рядом с ней.

– Молодой еще.

– Вообще-то я не отдавал приказа брать в плен тех, кто достаточно взрослый, чтобы поднять на нас меч. Но данный случай показался мне весьма интересным, и я решил сделать исключение.

Еще бы не интересно. Да за всю историю Игры Домов можно насчитать всего несколько случаев, когда бы женщина доверила свой Источник воину. Как правило, боец в такой связке обретал нешуточные преимущества... Вот только заканчивалось это, чаще всего, гибелью женщины и тяжелейшей болезнью, а то и смертью мужчины, решившихся на такую Связь. Так что изучение двоих, не только побывавших в Связи, но и выживших при этом - может быть очень интересным, и дать весьма ценные результаты. Главное, чтобы не помешали эти помешанные фанатики-пуритане из Совета Дома.

– Гайрэ Оракул. Согласны ли Вы быть принятой в Дом Серебряной розы?

– Да.

– Понимаете ли вы, что это выбор необратим?

– Да. Если бы мой отец не оговорил Права Восстановления - множество хороших людей осталось бы в живых. Мантикора.
– Девушка гордо выпрямляется в повозке.

– Я слушаю Вас.

– Я, Гайрэ Недооракул, последняя выжившая из правящей ветви Дома Шиповника, признаю Ваше право на месть. Но я надеюсь, что с падением Дома вражда между нами окончена.