Капитан. Наследник империи

Дубчек Виктор Петрович

– Лихой парень, – в заметном рассеянье согласился Немец, – пусть разгадывает. Я особо-то и не скрываю.

– Тогда зачем?..

Сударь капитан вздохнул, но, по всей очевидности, счёл право эльфа на понимание ситуации достаточно весомым.

– Твур сопляк, – негромко, но убеждённо и убедительно сказал он, – такой же, как ты. Да, блин, как все вы тут. Нетинебудет, блин, пропащие мальчишки… Не вздумай обижаться.

Кави встряхнул ушами, показывая, что нет – и не думает. Ему, разумеется, было немного обидно.

С

другой же стороны… в словах сударя капитана сейчас звучало столь много искренной раздумчивой тоски, что проще было прислушаться, нежели попытаться сию тоску «не заметить».

– Я не к тому говорю, чтоб высказать и успокоиться. Взрослеть – придётся. И человеком становиться тоже придётся.

– Я чистокровный эльф.

– Неважно, – отмахнулся сударь капитан. – Эльф, шмельф… хоть гнум с рогами.

– Из разумных рас рога бывают только у драконов, – осторожно заметил Кави.

– Драконы хищники?

– О да. О да!..

– Тогда это не рога, рога бывают только у травоядных. Да не суть. Главное – человеком стать всё равно придётся. Взрослым человеком. Именно тебе, эльф. Больше некому.

– Я не понимаю вас, сударь капитан, – признался Кави. Ему было совершенно ясно, что Немец не высказывает и малой доли тех мыслей, которые, очевидно, давно уж кипят в умной плешивеющей его голове. Эльф впервые всерьёз задумался о том страшном духовном напряжении, в коем должен бы пребывать пришелец из иного – пусть и такого страшного! – мира, придя в Вишву.

– Поднапрягись. Думаешь, слов из книжек нахватался – и всё, взрослый человек? Ну, эльф, эльф!.. Не тряси ушами-то. Ладно. Чёрт с тобой, цветочная душа. А Твур… что Твур.

Кави молчал.

– Комендант – должность декоративная, – сказал сударь капитан. – Император, Лорд-Хранитель… при вашей концентрации командования в Нагаре комендант особо-то ни к чему. Надо бы, кстати, принцип единоначалия у вас тут внедрить…

Спутники неспешно подъезжали к «избе-читальне». Встречные солдаты и гвардейцы приветствовали сударя капитана радостными взмахами рук. Немец доброжелательно отвечал на салюты.

– Отец у Твура – предыдущий комендант?

– Точно так, сударь капитан.

– Парень молодой. Не дурак. Ищет, чем заняться… ну, вот я ему занятие и подкинул. Судя по твоим рассказам – в будущем станет неплохим контриком. Нехай учится.

– А как же Ридра?

– Ложная цель.

– Позвольте?..

– Рыжий, честный… влюблённый. Ну, допустим. Таскается всюду за Твуром, но как бы сам по себе. И присматривается. Ну?

– Ах вот оно что! Но как же в таком случае…

– Сеня.

– Сена?

Сударь капитан с большой иронией посмотрел на эльфа.

– Большой, тупой… влюблённый. Ну, допустим.

– Достойный Сена отнюдь не туп, – сказал Кави, досадуя на столь внезапную неблагожелательность Немца по отношению к действительно достойному человеку.

– Я

знаю, – спокойно сказал Немец. – Но выглядит типичным солдафоном. И с инстинктами у него всё хорошо. А мне от него аналитика не нужна, только инстинкты.

– Ах вот оно что!.. – снова воскликнул умиротворённый Кави, осознавая наконец истинную подоплеку умысла. И, после секундного размышления, с беспокойством добавил: – Однако же, сударь капитан! Вы подвергаете всю троицу ощутительному риску.

– Да, – просто сказал сударь капитан, отвечая на очередное приветствие.

Пред самым крыльцом «избы-читальни» он придержал поводья, вполне уж умело разворачивая смирную светлую кобылку.

– Значится, так. Я сейчас к Адинаму – за Пагди. А ты собирай ребят. Только тихо. Вещей по минимуму, чёрт с ними, со свитками. Понял меня?

Сызнова ничего не понимая, Кави всё-таки кивнул.

– Встретите меня у рва.

– Однако зачем?

– Голову мне отрубишь, – будничным тоном пояснил Немец, – чё-та сёдня лень стреляться.

Эльф с тягостным чувством передёрнул ушами.

– Пустяки, дело житейское, – сказал сударь капитан, и Кави в очередной раз поразился глубине духовной дерзновенности человека. – Я уйду – в лагерь не возвращайтесь.

* * *

– Снова вернулся я сюда, – тихонько промурлыкал капитан.

Он сидел на поваленном дорожном знаке и смотрел на солнце. Солнце лениво уходило за сопки; сопки истекали нежным морковным соком.

Дорожный знак гласил категорически и надменно: «движение без остановки запрещено».

Капитан скосил глаза на исцарапанный красный восьмиугольник и усмехнулся. Поднял прицел, всматриваясь в узкую ленту дороги. Серо-коричневое облачко пыли делалось всё виднее, огибало близкую сопку. Пришло время спускаться навстречу.

Место он выбрал приметное, у поросшей дурным красноватым лишайником скалы. Впрочем, валунов-то в здешних краях имелось в избытке, просто сомнительного характера сделку следовало проводить подальше от лишних глаз – эта объездная дорога вполне годилась.

Капитан присел на корточки, выглянул из-за скального выступа – так, чтобы остаться незамеченным в высоком ковыле. Кортеж из двух машин медленно тормозил у назначенной точки.

В первой – том самом «бобике» – сидел полковник. Водитель был незнакомый – крепкий молодой парень в необмятом новеньком хабэ не по погоде. Рук с баранки парень не убрал, мотор не заглушил, головы к начальству не повернул – Немец испытал первое беспокойство.

Паранойя, капитан?

Выживают только параноики.

По-хорошему-то, операцию уже сейчас следовало сворачивать и уходить, но капитан перевёл взгляд на вторую машину.

Гражданский грузовик, длинномерная фура. Если забита коробками хотя бы наполовину – этого должно хватить на всю Варту, с запасом.