Капитан
Шрифт:
– О любовь моя, неиссякаемый источник ненависти! – прошептала обессиленная Леонора. – Какую же мне измыслить месть?..
Кончини спустился во двор, подошел к Ринальдо, стоявшему на том же месте, что и полчаса назад, и тихонько спросил:
– Если я прокричу «Santa Maria!», ты услышишь?
– «Santa Maria!» Конечно, услышу! – не без удивления ответил Ринальдо.
Кончини открыл дверь караульной и сделал де Люксу и де Брэну знак следовать за ним. Из особняка они вышли вчетвером: Кончини шагал рядом с де Люксом, Ринальдо конвоировал де Брэна.
– Господа! – промолвил Кончини. – Хорошенько подумав,
Люкс и Брэн заулыбались: им лучше других было известно, что Кончини навещал королеву и в часы более поздние… Подойдя к Новому мосту, Кончини вдруг резко остановился.
– Вы что-то заметили, монсеньор? – встревожился де Люкс, хватаясь за шпагу.
Место это пользовалось дурной славой, даже дозоры не решались заглядывать сюда. Кончини сказал в ответ:
– Да, заметил. Я заметил, господа, что вы – лжецы. Если бы вы знали, – взревел он, – какую боль вы мне причинили! Ах! povero! Ax! «Santa Maria!»
С этими словами он, словно дикий зверь, бросился на де Люкса, и тот, не издав ни звука, рухнул на землю с перерезанным горлом. Услышав крик «Santa Maria!», Ринальдо кинулся на де Брэна; тот попытался выхватить шпагу, но поздно: кинжал уже вонзился ему в живот. Обливаясь кровью, де Брэн стал медленно оседать на мостовую.
Кончини, придавив коленом грудь де Люкса, осыпал свою жертву яростными ударами, рука маршала поднималась и опускалась, он весь вымазался в крови и, похоже, плохо соображал. Выместив на трупе свою ярость, он подтащил искромсанное тело к реке и пинком столкнул в воду. Ринальдо последовал примеру своего хозяина, и через Несколько секунд два покойника, покачиваясь на волнах, поплыли рядом по течению, все глубже погружаясь в воду.
Вернувшись в особняк маршала, Кончини и Ринальдо переоделись. Кончини пребывал в лихорадочном возбуждении и слышать не хотел об отдыхе.
– Собери людей! – гремел он. – Пока у меня не пропала охота драться, надо расправиться еще кое с кем!
– С Капестаном! – догадался Ринальдо, злобно сверкнув глазами.
– Да! – кровожадно ухмыльнулся Кончини. – Сам понимаешь, нам понадобятся все наши люди. Пошли кого-нибудь на улицу Вожирар, в гостиницу, где обретается этот бродяга. Надо сперва разведать обстановку.
Ринальдо поспешил в дортуар [15] , расположенный на третьем этаже особняка. Уже перевалило за полночь, но «солдаты», недавно вернувшиеся с улицы Барре, еще не спали.
Монреваль был немедленно послан на улицу Вожирар, в гостиницу «Генрих Великий».
– Проверь, не покинул ли медведь свою берлогу! – распорядился Ринальдо.
Через пятнадцать минут после ухода Монреваля появился Кончини и знаком приказал отряду отправляться в путь. Головорезы двинулись вверх по улице Турнон. Впереди шагал Ринальдо. На углу улицы Вожирар он столкнулся с бегущим навстречу Монревалем.
15
Дортуар – общая спальня, комната отдыха.
– Ну что? – осведомился Кончини.
– Его там нет! – выпалил Монреваль. Маршал в ярости заскрежетал зубами, а Ринальдо
– Там нечего делать, – объяснил бандит. – Исчез не только Капестан, но и все прочие постояльцы, гостиница совершенно пуста. Я облазил все, от погреба до чердака, и не обнаружил ни одной живой души.
Разочарованный неудачей, отряд Кончини тронулся в обратный путь.
Глава 10
Монреваль не лгал! Гостиницы «Генрих Великий» больше не было! Исчезла вывеска, с которой прохожим подмигивал увенчанный лаврами Беарнец [16] , с победоносным видом осушавший огромную кружку. Опустел большой общий зал, пропали оловянные кувшины и блестящие медные кастрюли, дубовые столы и табуреты. Какой же ураган прошелся по «Генриху Великому», унеся с собой посуду, мебель и постояльцев?
Урагана не было, – «Генрих Великий» опустел по вине взбалмошного хозяина, мэтра Люро.
16
Беарнец – французский король Генрих IV (1553—1610), родившийся в Беарне.
Невзлюбив свою гостиницу, он решил освободиться от нее и начать какое-нибудь новое дело. Тайком от жены Люро наведался к одному из своих собратьев по ремеслу, державшему чуть подальше, шагах в пятистах от «Генриха Великого», гостиницу под названием «Славная встреча». Именно там устраивались на жительство постояльцы, сбегавшие от Люро, и посему хозяин «Славной встречи» всерьез подумывал о расширении своего заведения.
Между владельцами двух гостиниц состоялась долгая и весьма дружественная беседа, результатом которой явился ответный визит мэтра Гаро, хозяина «Славной встречи». Все осмотрев и все подсчитав, Гаро со вздохом выстроил на столе несколько столбиков из экю и пистолей, а мэтр Люро быстренько смел монеты в кожаный мешочек.
Разгневанная госпожа Люро принялась осыпать супруга проклятиями и ругательствами, но тот, оставив без внимания женский крик, приказал немногочисленным клиентам большого зала немедленно освободить помещение. Затем Люро собрал слуг и служанок, расплатился с ними и посоветовал искать счастье в другом месте.
В эту минуту перед гостиницей остановились две или три повозки и несколько дюжин молодцов начали грузить на них столы, табуреты и прочий скарб.
Свидетелями переезда оказались двое мужчин, задержавшихся в гостинице; один из них был чужаком, другой – незадачливым постояльцем. Этот последний, верный оруженосец Капестана, погрузился в невеселые размышления.
«Как же так? – уныло думал Коголен. – Выходит, мы остались без крова? Хорошо еще, что я заставил господина шевалье заработать восемнадцать сотен ливров! Но что он скажет, когда вернется?»
Вся эта суматоха началась тогда, когда Капестан побежал на улицу Барре, где оказался непосредственным участником бурных событий, разыгравшихся в особнячке Мари Туше. Коголен же отправился в свои бывшие покои: комната шевалье и клетушка, где обитал слуга, были теперь абсолютно пусты… Коголен грустно уселся на пол, но тут на пороге появился мэтр Люро и возмущенно воскликнул: