Шрифт:
Пролог
Два тысячелетия назад Тсалитан был не только самым большим из четырёх королевств Сальсирии, но и единственным, где официально существовали школы магии. Их было пять: Храм Воды, Храм Земли, Храм Огня, Храм Ветра и Храм Четырёх Стихий. Первые четыре из перечисленных школ давали своим ученикам лишь бытовые навыки. Выпускники Храма Воды и Земли, например, в большинстве своём становились покровителями фермеров. К магам огня на поклон шли кузнецы и ремесленники. Повелители стихии воздуха среди магов считались элитой, поскольку им была подвластна погода. Ветер не способен сдвинуть с места гору, но он может раздуть пожар из крошечного огонька свечи, превратиться в ураган, сметающий всё на своём пути, или сделать тёплый летний дождик губительным затяжным ливнем. По этой причине выпускников Школы Ветра побаивались даже другие маги, но закон был одинаков для всех – магию нельзя использовать во вред.
Выпускные экзамены в магических школах принимались не наставниками, а Гильдией оракулов. У членов этой гильдии был особый дар божественной силы, не относящийся к магии стихий – их слово могло стать как проклятием, так и благословением. За основанием школ стояли именно оракулы, поэтому они и принимали решение о том, достоин ли выпускник получить отличительный знак мага, или ему нужно продолжить учёбу. Знак мага давал выпускнику право на законных основаниях практиковать магию в мирных целях на территории любого из королевств Сальсирии. И в то же время он не избавлял от ответственности в тех случаях, когда колдовство в целях защиты оборачивалось для кого-нибудь смертью или серьёзными травмами. Даже если бытовой маг с отличительным знаком пытался защитить себя или других от нападения разбойников, и при этом кто-нибудь из нападавших погиб или пострадал, каждый такой случай рассматривался со всей строгостью судом Гильдии оракулов. Суд определял, можно ли было обойтись в бою без магии, и если вердикт выносился не в пользу мага, то его способности навсегда запечатывались проклятием, а отличительный знак изымался.
В мире, где три из четырёх королевств регулярно воюют между собой и злобно косятся в сторону четвёртого, подобное отношение к использованию магии в бою могло бы показаться откровенной глупостью, но в запретах крылся особый смысл. Ограничения для выпускников магических школ существовали лишь для того, чтобы маги были заинтересованы в продолжении обучения. Получив отличительный знак, каждый из них получал и выбор – втиснуть свой дар в рамки нелепых законов или стать адептом Храма Четырёх Стихий и добавить к знаку мага титул «боевой». После завершения обучения боевым навыкам титулованный боевой маг освобождался от ответственности за случайный вред противнику и подчинялся лишь законам того королевства, на территории которого проживает или ведёт свою деятельность.
Обучение в Храме Четырёх Стихий длилось всего три года, но преимуществ адептам оно давало в разы больше, чем могли получить выпускники бытовых магических школ. И всё же желающих заиметь титул и знак боевого мага было не слишком много – учёбу в Храме продолжала лишь треть обладателей простого знака. Большинство новых адептов не выдерживали даже первые тренировки, а до выпуска через три года дотягивали и вовсе единицы. Храм Четырёх Стихий существовал не ради раздачи титулов – он готовил настоящих магов-воинов.
Со стороны это выглядело разумным решением. Магов-самоучек во всех четырёх королевствах было предостаточно, и их услуги стоили в разы дешевле, но Храмы давали своим ученикам качественные знания. Наличие даже простого знака мага означало, что у человека намного больше навыков, и он отлично контролирует силу своих умений. Знак гарантировал качество, а оно всегда ценилось очень высоко. Правители и знать королевств предпочитали не экономить на качестве магии. Крестьяне и простые ремесленники, конечно же, пользовались дешёвыми услугами самоучек, но в знатных домах и при королевских дворцах это было не принято. Да, даже один титулованный боевой маг обходился нанимателю дороже, чем две дюжины необученных, но наличие такого мага повышало и статус, и уверенность в собственной безопасности. К тому же, интересы королевств при этом не страдали – после завершения обучения все маги возвращались домой и только после этого получали право самостоятельно распоряжаться своей судьбой.
Так это выглядело со стороны, а на деле всё было немного иначе. Вступительное испытание при поступлении в магические школы было предназначено лишь для того, чтобы определить дар, степень его развития и подходящую для ученика стихию. На этом этапе не отсеивался никто, но отбор шёл уже в процессе обучения. В ходе промежуточных экзаменов выявлялись самые слабые, безнадёжные или неконтролируемые ученики, их дар запечатывался проклятием оракула, и несостоявшиеся маги возвращались домой даже без того, с чем оттуда уходили. Окончить школу и получить знак мага удавалось лишь половине поступивших. Но это не останавливало родителей одарённых детей – и крестьяне, и знать стремились отправить подающих надежды отпрысков учиться. Оракулам не было дела до родословной будущих магов, они ценили лишь сам дар, и это тоже играло большую роль. Бездари уходили лишёнными возможности развивать свои способности, а перспективные ученики уверенно двигались вперёд. Если выражать всё это в цифрах, то из сотни желающих получить знак мага получали этот знак всего пятьдесят выпускников. Около двадцати из них пытались продолжить учёбу в Храме Четырёх Стихий, но титул боевого мага доставался в лучшем случае пятерым. В этом Храме существовали те же условия промежуточных отборов, что и в низших школах – все выбывающие навсегда лишались своих способностей. И что получалось в итоге? Из ста человек, принятых в магические школы, обладателями простого знака мага становились лишь тридцать, а титулованными боевыми магами – всего пятеро. Тридцать пять процентов. Это в среднем, год от года значения менялись то в одну сторону, то в другую, но суть оставалась неизменной – оракулы лишали дара больше половины учеников, и никто не мог предъявить претензии по данному поводу, поскольку правила обучения в секрете не держались. А постепенно в результате несправедливых судилищ уничтожались и отступники, нарушившие законы магов.
Но это ещё не всё. Выпускники всех пяти Храмов на открытой церемонии вручения отличительных знаков давали одинаковую клятву, в которой помимо множества пафосных обещаний звучали главные слова: «Клянусь хранить верность Храмам Стихий». Обладатели обычных знаков мага клялись в верности своим школам, а титулованные боевые маги – Храму Четырёх Стихий. Вроде бы ничего особенного, но торжественная клятва сопровождалась наложением на выпускника «благословения» оракулов, которое на самом деле являлось проклятием. Храмы были основаны оракулами как независимые, но по сути они принадлежали королевству Тсалитан. Произнося слова клятвы, молодые маги клялись в верности именно этому королевству. Отступничество в любом виде для давших клятву мага означало немедленную смерть.
В те далёкие времена Сальсирия была огромным континентом. Север принадлежал королевству Иллиафия, за исключением одного крошечного уголка на северо-западе – там гора Таорнаг и узкая полоса каменистой почвы вдоль неё считались независимыми землями рода Хараган. Срединные земли Сальсирии поделили между собой два других королевства – Хейнорм занимал всю восточную часть материка и растянулся наискось вдоль границы Иллиафии до Таорнагского Хребта на западе, а Сазалинии достались не слишком плодородные юго-западные земли и весь Хребет. Несмотря на особенности расположения, упомянутые три королевства были равны по общей площади, но в плане пригодных для жизни земель Хейнорму повезло больше других. Ну а юг Сальсирии всецело принадлежал Тсалитану. Там была пустыня – огромная территория, выжженная палящим солнцем и высушенная горячими южными ветрами. Обитаемые земли располагались лишь в восточной части королевства, где на нагорье климат был немного мягче. И если Иллиафия, Хейнорм и Сазалиния постоянно имели друг к другу какие-то претензии относительно границ, то в сторону Тсалитана никто даже не косился – там нечем было владеть.
Пока северные соседи враждовали между собой за каждую пядь земли, Тсалитан процветал за счёт торговли одновременно со всеми участниками конфликтов. С трёх сторон омываемое океаном, это королевство имело самый большой торговый флот. Крупный порт располагался в столице на востоке – городе Тсаларе. По южному и западному берегам были разбросаны ещё несколько небольших портовых городков, в которых команды торговых судов могли пополнить запасы пресной воды и пищи. А торговал Тсалитан всем подряд от дорогих тканей и пряностей до оружия и рабов. Основной доход королевство получало именно от работорговли, причём наглое похищение людей из соседних королевств зазорным не считалось. Если кто-то и был против такого бесчестного ведения дел, то предпочитал держать своё мнение при себе, опасаясь гнева всемогущих тсалитанских оракулов.
Столица и ещё два крупных города на востоке, несколько торговых городков вдоль побережья и бескрайняя мёртвая пустыня в центре – таким был Тсалитан. От земель Сазалинии и Хейнорма его отрезал загнутый хвост Таорнагского Хребта, пересекавший континент с запада на восток. Путь по суше через горы был только один – в Хейнорм. Морем можно было добраться в любое из королевств, поскольку даже у Сазалинии имелись два порта в заливах на западе. На содержание военных кораблей и армии правители Тсалитана не тратились – незачем было. Никто в здравом уме не рискнул бы открыто воевать с соседом, за которым стоят оракулы. На приграничном горном перевале и в городах имелась стража, но лишь для поддержания внутреннего порядка. А на крайний случай близ столицы были основаны Храмы Стихий – против обученных магов тоже мало кто захочет поднять обычное оружие.