Капкан для демона
Шрифт:
Тогда Сальсирия не прекратила своё существование, но фактически оказалась полностью разрушенной – вся, включая алчный Тсалитан. Не пострадали только Латернон и те уголки континента, где люди отродясь магией не пользовались. Стены великолепных дворцов, укреплённые и украшенные с помощью колдовства, осыпались буквально на глазах. Природа наконец-то получила возможность поливать земли дождями или высушивать их солнцем тогда, когда это угодно ей, а не магам. Алхимики и безмагические знахари не справлялись с работой, потому что за помощью с любым недугом тогда можно было обратиться только к ним. Сельское хозяйство, промышленность, торговля – в упадок пришло абсолютно всё. Люди не привыкли жить без магии, им фактически пришлось голыми руками поднимать королевства с колен.
В Храмах Стихий, знаках магического отличия и титулах больше не было никакого смысла. Всё это исчезло. Тсалитан лихорадило не так сильно, как другие королевства, поскольку он существовал в основном за счёт торговли. Да и оракулы сохранили свои способности, поэтому мародёрство в пределах королевства или нападения извне были исключены. Это был, пожалуй, самый удачный момент во всей истории Сальсирии, когда можно было создать единую Империю, но несостоявшийся первый Император отказался от этой затеи – ему нужно было сначала навести порядок в собственном доме, прежде чем зариться на чужие.
Смутное было время. В какой-то момент правителей Иллиафии, Сазалинии и Хейнорма возмутило то, что Тсалитан, несмотря на всеобщее тяжёлое положение, продолжает похищать людей из других королевств и перепродавать их как рабов. Громче всех возмущался король Сазалинии, поэтому проклятие оракулов коснулось в первую очередь именно его народа. Так появились кьорвиги – дикое кровожадное племя, лишённое понятия о чести и желания развиваться. Оракулы показали возмущённым, что может быть зло похуже рабства. Страшно не тогда, когда дорогих тебе людей превращают в товар, а тогда, когда их на твоих глазах убивают другие родственники – просто так, без особых причин, за кусок хлеба, красивую вещь или приглянувшуюся женщину. Необузданные люди-звери куда страшнее торговцев рабами.
Разруха, хаос, междоусобицы, кьорвиги – Сальсирия ещё не успела прийти в себя после этих ударов, а её уже поджидал новый. Сначала это было не слишком заметно, но Океан начал подниматься. С каждым годом он поглощал всё больше суши. Заливы и порты затапливало. Прибрежные города отодвигались всё дальше и дальше вглубь континента. Высокие приливы приносили солёную воду в низины, уничтожая плодородные земли. Люди винили оракулов и в этой беде тоже, за их головы даже цену начали назначать, но вина была не за Тсалитаном. Только тогда, когда началась настоящая резня, Хараганы решились озвучить правду.
Сальсирия существовала за счёт магии, но не драконьей. Жизнь в этот мир вдохнула Великая Богиня Иллиара Даар – она же эту жизнь и отняла. Легенда о проклятии рода Хараган была лживой, как и большинство других легенд. Её придумала сама Великая Богиня. Придумала и накрепко вбила в голову охотника за драконами Ландра Харагана, убившего последнее крылатое чудовище. Так она хотела наказать людей за смерть всех драконов Сальсирии, а потом целую тысячу лет забавлялась, наблюдая за тем, как Хараганы страдают, а другие люди трясутся в страхе и превозносят проклятых. Но Нэйджел Хараган удивил её. Он оказался единственным представителем своего рода, способным на самопожертвование. Иллиара Даар сочла его достойным награды, а человечество – недостойным магии.
Такова справедливость богов – одной рукой они оказывают милость, а другой в то же время отнимают гораздо больше. Великая Богиня простила Хараганов, но не смогла простить людей. Сальсирия существовала для драконов, а без них её существование утратило смысл. Иллиара Даар знала, что её решение уничтожит этот мир.
Хараганы не надеялись этой правдой остановить стихию. Они тоже не сразу догадались, почему Океан вздумал затопить континент, но сильно состарившийся к тому времени лорд Нэйджел вспомнил, что богиня говорила о магии этого мира. Правдой он лишь хотел выторговать у гибнущих королевств помилование для оракулов, а у оракулов – избавление Сальсирии от кьорвигов. Континент погружался под воду не стремительно, и люди ещё могли успеть придумать, как им выжить, но для этого нужен был мир. Ежеминутно думая о том, как уберечься от клинка, о благополучии будущих поколений размышлять сложно. Остановить бесполезное кровопролитие – вот чего добивался старый лорд Хараган. А добился в итоге только казни для всех представителей своего рода, включая стариков и новорожденных детей. С оракулов обвинения в потопе были сняты, и охота на них прекратилась, но лишь потому, что нашёлся другой виновник. Ещё и сам признался, что Великие Боги устроили потоп не без его участия.
С тех пор прошло уже две тысячи лет или даже больше. Архивов о том времени практически не осталось – солёная морская вода не пощадила и их тоже. Большой континент превратился в группу разрозненных островов. Если бы Иллиара Даар не вздумала подарить умирающий мирок своей дочурке Краонгре в качестве игрушки, не было бы и того, что юной богине удалось спасти. Краонгра успела остановить Океан. Она вернула Сальсирии магию и даже вновь создала драконов, за что впоследствии была сурово наказана матерью. Благодаря этой богине, изгнанной из Небесных Храмов Даар, человечество не погибло. Но оно и не изменилось.
От континента остались лишь несколько островов – бывшие возвышенности, нагорья и горы, которые не успел поглотить Океан. Самый большой из этих островов сохранил изначальное название материка – Сальсирия. Остров похож на сломанный серп, острый конец которого должен бы был находиться на северо-западе, где раньше располагались Латернон и Рион. Но там теперь остался лишь безжизненный каменный остров – гора Таорнаг. Узкая полоска обитаемых земель острова Сальсирия начинается восточнее, постепенно расширяется и уходит далеко на юг. Север так и остался за Иллиафией, но равнин там теперь практически нет – есть только скалы, плавно опускающиеся в воды Грязного моря на юге и круто обрывающиеся вниз на севере. Иллиафия утратила две трети своих земель. Её столица Гоотарн передвинулась на восток, где хотя бы есть леса и луга для выпаса скота.
Хейнорм пострадал меньше – Океан, который теперь называется Грязным морем, отобрал у него лишь треть земель, граничивших с Иллиафией в западной половине бывшего континента. Столичный город Лирд как стоял на восточном побережье, так там и остался, но передвинулся на пару миль западнее.
Тсалитан лишился большей части своих пустынных владений, но его правители никогда за землю и не цеплялись. От прежнего величия остался лишь по-прежнему отрезанный горами юг нынешнего острова Сальсирия – бывшая восточная часть королевства. Сохранились два крупных города из трёх – оба портовые. К тому же есть четыре небольших порта, чем другие королевства очень долго не могли похвастаться из-за частых набегов кьорвигов. Воинственное племя породили тсалитанские оракулы – уж о своей-то неприкосновенности они заранее позаботились.
А Сазалиния исчезла полностью. От неё остался лишь остров Сеар – бывшая провинция, где стараниям оракулов впервые появились кьорвиги. Сохранилась и ещё одна приличная по площади возвышенность, которая теперь называется островом Дайтан. До потопа эта земля принадлежала Хейнорму, но когда клочок суши оказался изолированным, а Океан перестал поглощать его территорию, предприимчивая знать из оставшихся там обитателей объявила остров двумя новыми королевствами Аукерост и Кайорика – по родовым именам новоявленных королей.