Капкан для призрака
Шрифт:
«Это надолго!» – с досадой подумал Викто^р.
Он неслышно попятился. Что ж, лучше всего будет вернуться в комнату и терпеливо ждать, наблюдая из окна. Когда он повернул в свой левый коридор, внезапно увидел там дымящего сигарой норвежца – тот спокойно шел навстречу. Реакция у Келецкого была мгновенной: в ту же секунду он превратился в перепуганного Замятина. Потом, сделав вид, что узнал соседа и успокоился, произнес доверчиво:
– Я закроюсь крепко, и никто ко мне не войдет!
Эту фразу норвежец должен будет вспомнить, когда понадобится…
Сидеть в темной окровавленной комнате, рядом с убитым, было неуютно, тревожно. Но еще больше тревожило другое:
Поглядывая время от времени в окно, Келецкий обсудил с Савелием дальнейшие действия. Савелий вывезет за город и спрячет тело Лапидарова, вернет на конюшню лошадь и тотчас, не мешкая, уйдет в горы, в замок. Ему на смену спустится в город Григорий: Келецкий в своем втором обличье наймет его якобы для работы. Григорий же и станет делать то, чем до сих пор занимался Савелий, – снабжать замок продуктами.
– А то! – усмехнулся Савелий. – Гришка будет рад развеяться, погулять в городе!
– Не разгуляется! – уверенно покачал головой Келецкий.
Он, конечно, понимал, что своенравный Григорий и во всем послушный Савелий – несравнимы. Но делать было нечего, да и Гришка не дурак, сам себе не навредит. Но если что, Келецкий сумеет обуздать его… Впрочем, не так уж много времени осталось им тут быть.
Время уже давно перевалило за полночь, а Эрих и Труди как будто не собирались покидать своего места под яблоней. На Викто^ра время от времени накатывала волна злости, но он держал себя в руках. Хватит ему осложнений из-за того, что на какой-то миг подвели нервы! Он готов терпеливо ждать – время еще есть.
И он дождался! Парень и девушка вдруг быстро поднялись и, почему-то крадучись, пошли в сторону дома, как раз к окну. Викто^р бесшумно прикрыл створки рамы, замер. Эрих и Труди скользнули мимо, и он услышал, как девушка с тихим смешком сказала:
– Не будем мешать… Я так рада за Эльзу…
Они скрылись, но почти сразу Келецкий увидел две другие фигуры. Светила луна, и он легко узнал дочь хозяев Эльзу и летчика Ермошина. Они шли по аллее к скамейке, стоящей прямо на виду из окна. «Мимо, мимо идите!» – мысленно умолял их Келецкий. Но нет, эти двое остановились, сели, обнялись… Келецкий не удержался, со злостью ударил кулаком по подоконнику: «Чертовы влюбленные! Как сговорились!»
Когда звезды потускнели, двор и сад проступили в легких утренних сумерках, Келецкий понял, что нужно вырабатывать новый план. Те двое, на скамье, похоже, не собирались уходить даже сейчас: Ермошин лежал, положив голову на колени девушке, она гладила его щеки, волосы, он ловил губами ее пальцы. Викто^р хорошо видел все это и, сцепив зубы, тихо ругался. Он понимал: даже если они сейчас уйдут – уже слишком светло, опасно тащить по улице труп!
– Что будем делать? – спросил он Савелия.
Тот лежал на голом матрасе, закинув руки за голову, с открытыми глазами. Похоже было, что он совсем не волновался, – ждал приказаний хозяина. Услышав вопрос, сел, немного подумал.
– Давайте перетащим его в кладовку.
Келецкий поначалу опешил:
– Да ты что! Там же продукты, туда заходят в день по нескольку раз – сразу найдут. А нам нужно, чтоб до ночи долежал!
– Не найдут, – уверенно возразил Савелий. – Вы же не знаете: там, в кладовке, у них есть погреб. Я вчера только помогал из него перетаскивать овощи наверх. Теперь туда
Викто^р задумался. Что ж, возможно, это выход. Тем более что ничего другого придумать не удается, а время бежит, уже совсем светло. Скоро поднимутся хозяева, придет кухарка и служанка… надо решаться!
– Кладовка, кажется, закрыта на ключ? – спросил он.
Савелий махнул рукой:
– Я враз открою, чего там!
– Иди, открывай! – решительно кивнул Келецкий.
Коридор был пуст, тих. В конце его и находилась дверь в кладовую. Савелий недолго повозился с замком, быстро вернулся в комнату:
– Готово! Понесли?
Когда они, сделав все быстро и тихо, вновь вернулись в комнату, Викто^р вздохнул с облегчением: хотя бы здесь повезло! Впрочем, дело еще не до конца завершено: нужно уйти самим и унести чемодан с вещами Лапидарова. Он приметил в кладовой окно – вот через него они и уйдут, а завтра через него же вынесут труп. Савелию он сказал:
– Я пойду первый, ты, с чемоданом, через несколько минут следом. Не пробирайся задворками – кто-нибудь обязательно заметит! Сделай так: затаись около улицы, подожди… Скоро прибудет первый поезд, пактрегеры понесут вещи приезжих, ты к ним пристройся и неси чемодан открыто.
Встретились они на своей второй квартире. Викто^р приказал Савелию, не мешкая, собираться в путь. Ему нужно было добраться в замок и прислать сюда, в город, Григория – и все успеть до вечера. Сам же Келецкий позволил себе лишь немного отдохнуть и стал переодеваться – преображаться в свое новое обличье. Скоро должен был явиться слуга, нанятый им к этому другому человеку…
Уже после полудня по городу поползли слухи: в пансионате «Целебные воды» – убийство! Келецкий, в своем новом обличье, крутясь среди публики у кургауза, в сквере – на променаде вокруг фонтана – ко всему прислушивался, испытывая двоякое чувство. С одной стороны, он был доволен: жертвой называли молодого аристократа Замятина, предполагали, что убил его другой русский, сосед по пансионату. Именно на это он и рассчитывал! Но почти сразу Викто^р понял, что ошибку все-таки совершил: полиция начала интенсивные поиски убийцы – Лапидарова! А это значит – начнут доискиваться, кто такой Лапидаров, копаться в его прошлом. Подключат русскую полицию, а тем личность Лапидарова знакома. Потянут за ниточку, и… кто знает, что могут вытащить! А вдруг он где-то наследил, кому-то называл его, Келецкого, имя? От такого человека всего можно ожидать! И если полиция хотя бы краем свяжет имя Лапидарова с изготовлением фальшивых денег… Не дай бог! Ведь они и так уже наступают на пятки!
Келецкий понял: Лапидарова должны быстро найти – мертвого. Но при этом чтобы в его убийстве не было никакой загадки. Вот убитый, а вот – убийца! Только в этом случае прекратятся не просто поиски, но и «копание» в прошлом.
Как только он подумал об этом, его тут же озарило: Грета и Ганс! Вот они – повод для убийства и убийца. Он, в облике Замятина, не раз видел, как Лапидаров приставал к толстушке-немке, и слышал однажды, как Ганс ему угрожал…
Не узнанный никем, Келецкий навестил табльдот, где служил кельнером Ганс, узнал его расписание, номера столиков, которые тот обслуживает: просто сел за один из этих столиков и поужинал. И лишь потом вернулся на новую квартиру, ожидать Григория. Тот, к его радости, появился через час. Они дождались темноты и отправились на телеге в сосновый бор, к той его стороне, которая примыкала к вилле «Целебные воды». Келецкий очень надеялся, что на этот раз операция «вынос трупа» пройдет успешно: окно кладовой выходило на глухую сторону двора.