Капкан на честного лоха
Шрифт:
– Слушай ты, не строй из себя Белоснежку. И не хера тут ломаться, как целка после сорокового аборта. Ты что себе думал? Я отвалю двадцать штук за развлекательное чтение? Полистаю твои досье для собственного удовольствия. В свободное от основной работы время. А потом пойду с Ашкенази и Островским на луг цветочки собирать? Так ты думал?
– Я ничего не думал. Мне платили, я работал. Но я не предполагал…
Климов снова оборвал, не дал договорить.
– Вот и дальше работай, – сказал он. – Возможно, первый раз в жизни ты делаешь полезное благое дело. Не хотел говорить, но скажу. Этот Ашкенази и Островский убили двадцатилетнюю девчонку. Сонную её задушили веревкой, а затем перерезали глотку. От уха до уха. А меня с помощью адвоката Финкеля упрятали на край земли, рядом с Северным полярным кругом. На одну веселую зону, где все начальство – садисты и убийцы. Оттуда пешком до ближайшего поселка неделя ходу. То, что я сейчас жив, – просто недоразумение. Усек?
– Усек, – Полосовский опустил глаза.
– Ты сделать то, о чем я тебя прошу? Я хорошо заплачу.
– Такая информация у меня уже есть, – сказал сыщик. – Я просто не стал заносить её в досье. Думал, что подробности бронирования автомобиля, по большому счету, не имеют значение. Вы хотите узнать ещё что-то?
Климов объяснил, на каком этаже, в каком крыле здания гостиницы «Россия» находится ресторан, из которого он в свое время отправился в номер с девочкой, а затем в тюрьму. Подробно описал, как выглядит официант, обслуживавший тем злополучным вечером столик, где весело проводили время старые друзья.
– Зовут халдея Эдик, – сказал Климов. – Примерно тридцать пять лет. Нужно узнать, работает ли он на прежнем месте. Если уволился, где найти этого кадра. Еще нужна его фотография. Можно это устроить? И сколько?
Он послюнявил пальцы и потер один о другой.
– Сделаю, это без проблем, – ответил Полосовский. – А денег не надо. Вы уже за все заплатили. Я оставлю конверт в ячейке на Белорусском вокзале. Позвоню завтра вечером и скажу её номер. О кей? Надеюсь, что вы меня не обманули. Насчет той убитой девушки.
– Не обманул, – кивнул Климов.
– Тогда желаю удачи. Большой удачи.
Климов сунул в руку Полосовского бумажку с номером мобильно телефона. Развернулся на сто восемьдесят и спортивным шагом заспешил к метро.
Глава третья
Вечером следующего дня Климов забрал конверт из ячейки на Белорусском вокзале.
Добравшись до дачи, он устроился в кресле, оторвал узкую полоску бумаги, вытряхнул на журнальный столик несколько машинописных страничек и три черно-белые фотографии официанта. На девяти с половиной страницах текста была расписана технология бронирования БМВ, сильные и слабые стороны автомобиля. Мало смысливший в технических вопросах Климов, лишь пробежал текст по диагонали, передал странички Урманцеву.
Сам же прочитал надпись, сделанную простым карандашом на обратной стороне одной из карточек: Эдуард Балагуев. Фотографии получилась не лучшего качества, слишком темные, не очень четкие, но узнать человека можно. Видимо, снимки сделаны вчерашним вечером то ли в кабаке, то ли в дружеской компании. Балагуева окружали какие-то люди, мужчины и женщины, не совсем трезвые, сам официант, облаченный в белую сорочку и галстук бабочку, выглядел оживленным и неестественно веселым.
За последние два года он почти не изменился, разве что немного располнел. Но полнота не портила внешность Эдика. К подписанной фотографии был пришпилен скрепкой листок бумаги. Климов прочитал текст и решил, что Полосовский серьезный и профессиональный специалист, а вовсе не придурок, каким кажется с первого взгляда. За сутки с небольшим детектив сделал работу, на которую дилетанту потребуется как минимум неделя.
Оказывается, ещё год назад официанта Балагуева уволили из ресторана гостиницы «Россия». Поговаривают, что он приторговывал наркотиками. У Балагуева даже появилась постоянная клиентура. Ничего конкретного в прокуратуре ему предъявить не смогли, уголовного дела не возбуждали, однако администрация ресторана настойчиво рекомендовала Эдику поискать другое место работы.
Три– четыре месяца Балагуев пытался трудоустроиться, но безуспешно. В приличные заведения его не брали, до грязных забегаловок самому не хотелось опускаться. В конце концов, помог кто-то из старых друзей, Эдика приткнули в ночной клуб «Богомол», заведение не из дешевых, там собирается московская богема, сынки богатых родителей и гомосексуалисты.
По слухам, и на новом месте Балагуев снова обзавелся клиентурой и торгует дрянью, благо в клоаках типа «Богомола» на наркоту стабильно высокий спрос. Видимо, бизнес идет неплохо, в позапрошлом месяце официант купил в автосалоне новый «Фольксваген». Смена Эдика начинается в шесть вечера и заканчивается в четыре утра. Как и прежде, он не женат, живет в двухкомнатной квартире в районе Калужской заставы.
Климов, переваривая информацию, выкурил сигарету, дождался, когда Урманцев закончит читать свои бумаги.
– Ну, что с этой тачкой, с «БМВ»? – спроси он. – Крепость неприступна?
– Нападать на бронированную машину в городе – верное самоубийство, – ответил Урманцев. – Пока мы подберемся к водителю и, главное, пассажиру пройдет примерно пять минут. Плюс-минус минута. Это слишком долго. Нас перестреляют менты. Но на загородных шоссе действуют другие законы. Там у нас есть шанс.
– Так мы сможем это сделать?
– Сможем, – кивнул Урманцев. – Я два раза в жизни пытался обчистить инкассаторские машины. Тоже бронированные, по существу, это сейфы на колесах. И в оба раза удачно. Ты хочешь спросить, где выручка и почему я не живу на Багамах или в Рио? Во-первых, денег оказалось куда меньше, чем мы рассчитывали. Да и главные проблемы начались, когда мы стали делить эти бабки. Меня кинули свои ребята. Но дело не в этом. Главное – я брал бронированные тачки. Значит, возьму и эту.
– Но есть проблемы?
– Этот малый все толково изложил, – Урманцев помахал в воздухе машинописными листками. – Но надо все пощупать на месте. Ашкенази бронировал машину в Москве. Завтра под видом заказчика я загляну на эту фирму и задам пару вопросов. Эта контора не номерной почтовый ящик. Туда ходят посетители, обычные люди, такие же, как мы с тобой. Только с деньгами. И мой визит не вызовет подозрений.
– Хорошо, – одобрил Климов. – А теперь почитай это.
Он протянул Урманцеву объективку на официанта. Урманцев дважды прочитал текст и поморщился.
– Когда пойдем в этот кабак? – спросил он. – Или лучше будет, если мы навестим его на квартире?
Климов покачал головой.
– Я пойду вдвоем с Цыганковым. А ты занимайся этой «БМВ». Только тачкой и больше ничем. Но сначала я бы хотел увидеться с матерью Лены Меркиной, той самой убитой девчонки. До сих пор не понимаю, что за птица эта Лена и откуда взялась. На девочку легкого поведения или проститутку она не похожа. Тогда почему она пошла со мной в номер?
Урманцев, не раздумывая, выдал свой вариант ответа.