Капкан на оборотня

Жизнь проходит.

Жизнь проходит, грустно думал я, сидя на лавочке напротив увядающей клумбы. До сентября остается неделя. Последняя неделя каникул – самое страшное время в жизни. Начинаешь задумываться о том, что невозвратно закончилось. Что скоро в школу... Это так тяжело. Вспомнить иногда пройденный путь, бросить взгляд назад, в былое...

И вот в момент самых томительных раздумий ровно за правым ухом я услышал знакомый,

– Я так и знала, что застану тебя здесь.

Тоска, это была она. Нет, не в смысле, что на меня навалилась новая, очередная и усиленная порция хандры. Нет. Это была Тоска. Моя подружка Антонина.

Тоска появилась неожиданно. А я не чихнул три раза. Наверное, я только дома чихаю.

Вообще, первую минуту я даже не мог ничего ей сказать. Смотрел на нее с глупой улыбкой и чувствовал, как ко мне возвращается вера в жизнь.

– Видел бы ты себя со стороны! – Тоска плюхнулась рядом. – Великий и ужасный Куропяткин страдает на скамеечке в парке! Ожившая классика просто! С государем сделалась ползучая ипохондрия, да?

– Да уж... – невменяемо ответил я. – Ипохондрия...

– Завязывай с грустью! – Тоска толкнула меня локтем в бок. – Ну, давай, приходи в себя, хватит страдать. Потряси головой, это же помогает.

Я потряс головой – это на самом деле помогло.

– Как ты здесь оказалась? – придя в себя, спросил я. – Ты же должна быть в... – я не мог вспомнить названия населенного пункта, где Тоска собиралась провести конец лета. – В населенном пункте N... не помню, короче.

– Я позвонила твоим. Мама сказала, что ты двинул гулять. Гулять ты мог пойти или на реку, или в парк. Я решила начать с парка.

– Понятно...

– Куропяткин, ты это, давай собирайся, я ведь приехала за тобой, – безо всякого перехода сказала Тоска.

– За мной? Зачем за мной? – не понял я.

– Ты что, все мозги отпарил, пока меня не было? Ты забыл, что у нас с тобой дело? Агентство «КиТ»? «Куропяткин и Тоска». Дело есть.

Тоска с удивлением уставилась на меня.

– Нет, конечно, я ничего не забыл, – покачал головой я. – Я даже больше чем не забыл. Смотри.

Я засучил рукав на левой руке.

– Это что? – спросила Тоска как-то напряженно.

– Как что? Не видишь, что ли? Это косатка, он же кит-убийца. Посмотри на его зубы!

Тоска скептически промолчала.

– Понимаешь, – начал рассказывать я. – Лето выдалось каким-то... Скучным.

– Скучным?! А как же пираньи? А как же Элвис?

– Ну да, – согласился я, – ну да, пираньи, ну да, Элвис. Но все равно. Потом ты уехала и я в хандру впал, знаешь ли. Мои в Турцию собирались, но не срослось. Короче, грустно мне стало, ну я и это... Пошел в салон и велел, чтобы мне кита выкололи. Чем я хуже других?

– Ты что, дурак? – спросила Тоска голосом моей мамы.

И я даже понял, что она сейчас скажет. Она скажет: «А если бы другие с девятого этажа стали прыгать, ты бы тоже прыгнул?»

– А если бы все с девятого этажа стали прыгать, ты бы тоже прыгнул? – не подвела меня Тоска.

– Надо быть ближе к народу, – огрызнулся я. – А то некоторым свойственно замыкаться в башне из слоновой кости...

– Мой дядя работает в клинике, они все это удаляют, – Тоска ткнула в моего кита. – Я тебя запишу на прием, пока она не въелась по-хорошему.

– Тоска, Тоска, – улыбнулся я. – Не думаешь ли ты, что я дошел до того, что стал делать татуировки?

– Я не думаю, я вижу, – Тоска опять ткнула меня пальцем в плечо.

Я плюнул на ладонь и протер свой левый бицепс.

– Набор «Тату для всех», – сообщил я. – Универмаг за углом. Черепа, мертвецы, цепи разные. Вот и кит тоже оказался. Детям от восьми лет.

– А не сходит, – усмехнулась Тоска.

Я взглянул на свою татуировку. Она действительно не сходила. Видимо, краска была водостойкая.

– Плюнь ты, – попросил я Тоску.

– А чем моя слюна отличается?

– Наверняка ядовитая...

Тоска фыркнула, развернулась и двинулась к выходу из парка.

– Так что ты говорила о деле? – крикнул я ей вслед.

Конечно же, она вернулась.

Дело оказалось довольно обычным. Во всяком случае, так мне показалось на первый взгляд.

Надо было оказать помощь широкого профиля. Как всегда. Правда, в качестве нашего клиента на этот раз выступала баба Надя, родная бабушка Тони.

– Ну, что там стряслось? – спросил я у Тоски. – Только не говори, что у твоей бабушки взбесились патиссоны.

– Патиссоны не взбесились. Их бабушка вообще не выращивает, тут другое...

Тоска принялась рассказывать.

Деревня, в которой в августе отдыхала Тоска, располагалась рядом с небольшой речушкой. И деревня и речушка носили общее довольно прозаическое название Сорняки...

– Ну да, – я хлопнул себя по лбу, – точно, Сорняки. У меня же что-то мусорное в голове вертелось...

– У тебя там мусорная карусель, – съязвила Тоска и продолжила свой рассказ.

Деревенские жители очень гордились своим населенным пунктом и ревностно относились к толкованию его имени. Они наотрез отказывались связывать название Сорняки с растениями, произрастание коих на определенных участках огорода не только нежелательно, но и вредно. Местные краеведы говорили, что издавна низменные места, частенько заливаемые водой, называли «сор», а деревня как раз в таком месте и находится. А некоторые краеведы в своих изысканиях заходили так далеко, что связывали местную речку с рекой Сорогой из былины о Чуриле Пленковиче.