Капли крови: Город Греха
Шрифт:
Рик спокойно сказал мне, не скрываясь от мэра:
— Ты себя плохо чувствуешь, так что молчи, а говорить буду я.
— И о чем же таком ты собрался говорить, детектив? — язвительно поинтересовался О’Дэйли. — С такими «результатами» ты должен слушать, что тебе говорю я, недоумок, а не нести свое особо ценное мнение!
Рик же держался и вел себя примерно так же, как и в моем сне. Он не сразу ответил мэру, сначала прошел вглубь кабинета, за руку отвел меня к большому кожаному креслу, в котором, очевидно, обычно сидел Слэй, и туда усадил — я не возражала, общаться с такими, как О’Дэйли мне всегда было сложно,
После этого Алаверо уселся на стол, и посмотрел в глаза хватающему ртом воздух толстяку в синем костюме. Мэр, судя по всему, был в полнейшем шоке от наглости моего дорогого напарника, но вскоре справился с собой и начал набирать в легкие воздух, видимо, чтобы разразиться еще одной злобной тирадой. Но не успел, потому что Рик заговорил раньше.
Спокойным, размеренным, даже слегка язвительным тоном, но я отчетливо поняла, что не хотела бы, чтобы он так же разговаривал со мной. От него веяло угрозой за десять миль, даром, что он находился в чужом городе и, как будто бы, в проигрышном положении.
— Ты повесил работу, с которой не справились все твои вышколенные копы, на двоих человек, а ведешь себя так, словно мы ловим не изощренного убийцу с мозгами набекрень, а мышей в твоем подвале, тупых и охотно бегущих в мышеловку, — насмешливо проговорил Рик, почему-то полностью приковывая внимание мэра.
Бертран открывал рот, собирался что-то сказать, но Рик продолжал, и он как будто не решался перебить.
— Это, во-первых. Во-вторых, твои люди дают неполную, а то и вовсе лживую информацию, сознательно саботируя поимку этого типа. А в третьих… Если ты продолжишь говорить с нами в таком тоне, я обеспечу тебе всемирную славу человека, скрывающего убийства, чтобы не лишиться потока туристов. И запись, как ты орал на безутешного дядю, потерявшего племянника, уйдет на телевидение для прослушивания обеспокоенными зрителями прямиком в прайм-тайм.
Наконец, Бертран отмер, и снова начал орать, но уже на Алаверо. Меня они оба игнорировали, и я ощущала себя свидетелем представления, или зрителем в кино. Рику хотя бы хватило совести попросить меня «не отсвечивать», О’Дэйли же просто решил, что я здесь вроде симпатичного аксессуара при сверхсекретном агенте. Впрочем, люди часто меня недооценивали, особенно мужчины, так что я залезла в сумочку и в самом деле включила диктофон.
Не знаю, блефовал Алаверо или нет, а стереть с записи все лишнее, если оно там появится, и продать ее журналистам я действительно смогу. И это прославит маленький курортный городок на всю страну. Не так, как хотелось бы Бертрану, но определенно прославит.
Похоже, мысли Алаверо текли приблизительно в том же направлении, потому что он выслушал крики мэра с каменным выражением лица, несмотря на то, что он перешел к прямым угрозам:
— Ты, щщенок вконец обнаглевший! Ты думаешь, я не могу избавиться от вашей так-себе-парочки, если вдруг вы действительно решите пойти против меня!? — в конце концов закончил свою речь О'Дэйли. Рик рассмеялся, театрально запрокинув голову.
— Ну вообще-то… нет, не сможешь. Запись уже у Джеффа, мы плодотворно постояли возле двери. Если с нами что-то случится, она уйдет в СМИ. А теперь, если ты закончил с бессмысленными угрозами и громкими криками, предлагаю перейти к конструктивному диалогу. Что конкретно случилось, и почему вообще погиб племянник Слэя?
Бертран помолчал, словно что-то обдумывая, потом придвинул к себе один из принесенных, видимо, для нас, стульев, сел на него, и начал рассказывать уже совершенно спокойным тоном, как будто и не было никакой вспышки гнева. Видно, он что-то для себя решил и после этого успокоился.
Говорил он долго, минут сорок точно, и в результате я поняла, что он не просто так истерил. Это дело очень дурно пахло и было просто до одури странным, не вписывающимся абсолютно ни в какие рамки разумного.
Со слов мэра, которым я почему-то верила, оказалось, что все три тела нашли в кладовке. Как они там оказались, не знал ни Слэй, ни сам Бертран. Свидетелей не было. Возможно, на этот вопрос смог бы ответить сам мальчик, потому что его труп был самым «свежим», без следов разложения, и лежал там, по всей видимости, не больше нескольких часов. В кладовке было довольно прохладно, там хранились овощи, так что тело осталось в относительно презентабельном виде.
А вот двое других — та самая официантка Мари и ее, как выяснилось, муж — Джеймс Валентайн, успели полежать где-то еще, и представляли собой зрелище не для слабонервных. Если мальчика просто по-быстрому прирезали, видимо, как свидетеля, то они полностью вписывались в почерк маньяка, скажем так.
То же истощение, те же следы пыток и издевательств. Как их притащили в кладовку и когда, никто не знал. О’Дэйли очень повезло, что трупы нашел сам Слэй, а не кто-то из его персонала, потому что в противном случае скрыть это убийство было бы невозможно.
А так — эти двое просто заперли двери кладовки, сказав, что там нужно произвести дезинфекцию, и найдена какая-то убойная плесень, распространения которой нельзя допустить в других кладовках, да и оставили три трупа ждать нас с Алаверо.
Получалось, что маньяк сумел ночью проникнуть в отель, пронести с собой два тела взрослых людей, и не попался никому, кроме мальчишки. Да и того сумел убить. То ли ему кто-то помогал, то ли еще что-то, но в рамки логики и здравого смысла это все вписывалось приблизительно никак.
Ясно было, зачем этот тип подкинул трупы в «Зарю»: чтобы их нашли и подняли переполох, но вот как он это сделал, никто из нас даже не представлял. Ни я, ни, скорее всего, Рик, ни тем более мэр.
Он, конечно, был подонком и истериком, но похоже просто перепугался, впал в некоторый шок, и оттого вел себя настолько малоадекватно и непоследовательно. Я прониклась к нему небольшой толикой сочувствия после того, как он закончил. Но запись стирать не стала, решив оставить этот козырь при себе.
— Вот в такое дерьмо мы вляпались, — подытожил мэр устало. — Что вы планируете делать?
— И сразу вспомнил про то, что с людьми можно разговаривать, а не орать на них, — не удержался от ехидства Алаверо. Я закатила глаза, благо, с этого ракурса он меня не видел. — Работать мы собираемся. Осматривать трупы, искать улики, опрашивать людей. Как и раньше. Возможно, это прозвучит несколько цинично, но с каждой новой жертвой этот псих все больше рискует. И наверняка допустил ошибки хоть где-то, а значит, стал уязвимее. Он ведь и раньше подбрасывал трупы туда, куда не должен был бы вообще пробраться?