Каприз судьбы

Хайатт Бренда

Нет! Она не должна думать об этом. Иначе сердце ее будет разбито. Его заигрывания говорили о том, что он весьма искушен в такого рода делах. В Тессе его наверняка привлекала новизна. Она была для него всего лишь развлечением, и он забудет о ней, едва вернется в Лондон по окончании охотничьего сезона.

Ванна была уже готова, когда Тесса вошла в свою комнату. Служанка помогла ей освободиться от старой амазонки матери и нижнего белья, и девушка с блаженным вздохом погрузилась в горячую воду.

На протяжении нескольких лет отец донимал

ее разговорами о том, что она должна провести какое-то время в Лондоне. Но даже если бы они могли позволить себе подобную поездку, Тесса ни за что не последовала бы в столицу за лордом Энтони, словно потерявший от любви голову щенок. Тесса даже не была уверена, что он ей нравится. Знала только, что он потрясающе красив. Кроме того, отсутствие денег ставило под сомнение возможность возникновения между ними каких бы то ни было отношений.

Прогнав прочь глупые фантазии, Тесса взяла мочалку и принялась смывать с себя пыль и грязь.

Когда Энтони и его друзья прибыли на свой первый ужин в новом сезоне, лорд был весьма удивлен, поскольку за столом только и было разговоров, что о мисс Тессе Ситон. Если не считать нескольких присутствовавших на охоте любовниц некоторых джентльменов, она была единственной леди, а ее мастерство вызвало не только восхищение, но и негодование.

– Можно подумать, эти парни никогда не видели женщину, скачущую верхом, – обратился Тор к друзьям, когда те вошли в зал, заполненный мужчинами, одетыми в красно-белые наряды для верховой охоты. – Неужели их сестры никогда не сидели верхом на лошади?

– Даже твоя сестра не смогла бы конкурировать с мисс Ситон, Тор, и ты это знаешь, – обратился Киллер к другу. – Хотя мисс Терпин, несомненно, превосходная наездница.

Энтони кивнул, вспомнив, как просилась в прошлом году на, охоту сестра Тора и как брат и отец весьма недвусмысленно запретили ей это.

– А я хочу поговорить с Эмери насчет гунтера, на котором он ехал, – произнес Сторми, кивнув на группу возле камина. – Эта кобыла неплохо сложена и, полагаю, проявит все свои достоинства, если ею будет управлять более искусный всадник. После сегодняшней охоты за нее недорого дадут. – Он усмехнулся. Остальные рассмеялись. Сторми слыл знатоком торгов.

Он направился на другой конец комнаты, и остальные последовали за ним. Они приблизились к камину, и до их слуха донеслось:

– … нет-нет, после ужина. Тогда все будут в сборе и смогут принять участие в торгах. А пока я могу ответить на интересующие вас вопросы.

Несколько джентльменов отошли от камина, дав возможность друзьям Энтони подойти к Эмери.

– Вы не забыли, что я тоже интересовался этим конем, мистер Эмери? – спросил Киллер.

Мистер Эмери, который был всего на несколько дюймов выше низкорослого виконта, улыбнулся.

– Конечно, нет, милорд. Но, как я уже сказал, вы можете попытать счастья сразу после ужина.

– У меня есть пара вопросов, касающихся этого гунтера, если не возражаете, – вступил в разговор Энтони.

Ответная улыбка Эмери была слишком уж любезной.

– Конечно, милорд. Что вас интересует?

– Он родился в конюшнях Ситона? – спросил Энтони, хотя уже знал ответ на этот вопрос из разговора с мисс Ситон. Эмери покачал головой, и Энтони продолжал: – И как давно он у сэра Джорджа? У кого он его купил?

– Мы недавно приобрели Нимба, – ответил мистер Эмери. – Его отец – Праведник, а мать – Гроза. Оба из конюшен Престона и Литлботтома.

– Тот самый Праведник, который выигрывал все без исключения заезды десять лет назад? – Киллер был вне себя от удивления.

Эмери кивнул:

– Тот самый. Нимбу пять лет, из него наверняка выйдет выдающийся гунтер.

Энтони заметил, что мистер Эмери проигнорировал его второй вопрос.

– Значит, вы купили его у Литлботтома? – спросил он. – А почему торопитесь продать? Ведь вы могли дождаться от него потомства!

– Его кастрировали, – сказал Эмери и отвернулся. – Стол уже накрыт. Поговорим позже, джентльмены.

Эмери удалось избежать неприятного для него разговора.

– Странно, что коня с такой выдающейся родословной кастрировали в столь юном возрасте. Очевидно, с ним возникли какие-то проблемы, вам не кажется? – обратился Энтони к друзьям.

– Похоже на то, – согласился Тор. – Я знал немало отличных жеребцов, которых кастрировали только потому, что они были слишком норовисты дли производителей.

– Но Нимб ничем не выказал своего дурного характера, – упрямо гнул свою линию Киллер. – Если его кастрировали именно поэтому, то процедура помогла.

– Может, и так. – Энтони пожал плечами.

– Пора садиться за стол, – сказал Сторми. – Дискуссию продолжим за ужином.

– И все-таки это очень странно, – произнес сэр Брайан Оулни, когда Энтони сел рядом с ним за стол. – Почему никто о ней не слышал до сегодняшнего дня?

– Поррингтон говорит, что ее мать была дочерью старого тренера Ситона, – сказал Джон Бингл. – Когда его сын, нынешний баронет, женился на ней, старик от него отрекся, а год спустя умер. Ситон всегда держал дочь при себе.

– Не понимаю почему, – протянул сэр Брайан, качая головой. – Судя по тому, что я видел, скрывать тут нечего. Весьма привлекательная особа и к тому же великолепная наездница.

Прежде чем ответить, Энтони положил в тарелку большой кусок ростбифа.

– Не забывайте, что дядя молодой леди тоже здесь, и будьте осторожны в своих высказываниях, если не хотите неприятностей.

Мысль о том, что Мерсер Эмери вызовет на дуэль одного из жителей Мелтона, чтобы защитить честь племянницы казалась Энтони смехотворной, однако он намеревался прекратить разговор о ней, пока не поздно. Конечно, ему нет никакого дела до мисс Ситон, но он не может не восхищаться ее смелостью. Лорд Энтони вовсе не хотел видеть, как мисс Ситон страдает из-за того, что ее имя порочат такие типы, как Поррингтон.