Карафуто
Шрифт:
Володя не помнил, как оказался на верхней палубе. «Сибиряк» стремглав взлетал на гребни бурлящих бурунов, зарывался в клекочущую бездну взбудораженного моря, объятый тьмой, бессильный соревноваться с обозленной стихией. Тусклые фонари чуть освещали палубу, полуразрушенный капитанский мостик и группу людей на корме, которые прикладывали невероятные усилия, чтобы удержать шлюпку. Среди них Володя заметил высокого геолога и еще нескольких членов экспедиции.
Волны одна за другой перекатывались через палубу. Кормовая бизань-мачта вдруг свалилась за борт,
Против ветра можно было только ползти, цепляясь за канаты. Толстые горбыли, невесть откуда оказавшиеся на палубе, подхваченные волнами, громили борта. Два матроса напрасно старались выбросить их в море. Володя подлез под горбыль на коленях и поддал его плечом. И только здесь снова увидел перед собой отца.
— Дружно! Раз! — прокричал геолог, и горбыль, подчиняясь силе восьми рук, скользнул за борт. Волна неожиданно накрыла Володю с головой. Он схватился за канат и удержался. Дорошук пополз вдоль палубы, дав знак сыну ползти следом. Еле-еле добрались они до капитанского мостика. Вентиляционные трубы, словно исполинские уши какого-то чудовища, казалось, прислушивались к реву бури. Дорошук не узнал голоса капитана.
— Нам бы еще с часик продержаться, — прохрипел он. — Сила тайфуна слабеет, но на «Сибиряке» потекли котельные трубы. Пара не хватает, машина остановились. Нас несет восточнее… Близко берега Карафуто. На «SOS» никто не отвечает, в такой шторм мало надежды на помощь других судов.
— Очень опасно? — спросил Дорошук.
Капитан не отвечал. Побеждая рев и грохот, откуда-то долетали отрывки слов:
— Земля!.. Несет на скалы!..
Прожектор на носу парохода выхватил из непроглядной тьмы черные ребра каменных скал. Это, вероятно, был какой-то островок. «Сибиряк» несся навстречу своей гибели. Но на пароходе еще оставалась шлюпка, одна единственная шлюпки, так как вторую смыло волной.
Это была последняя надежда. И когда капитан убедился, что пароход несет на скалы, он приказал спускать шлюпку. Но островок приближался с огромной скоростью. Прежде чем был выполнен приказ капитана, черные скалы промелькнули всего метрах в десяти от левого борта «Сибиряка». Все вздохнули с облегчением. Опасность миновала. Только чудом судно не налетело на островок.
Теперь у капитана с каждой минутой возрастала надежда на спасение. Тайфун долго не продлится. Только бы не случился где-то поблизости новый такой островок. Возможно, что опасный берег еще далеко, судно выйдет из полосы шторма.
Неожиданно сильный толчок потряс «Сибиряка». Пароход резко накренился на левый борт.
…Капитан уже знал, в чем дело. «Сибиряк» наскочил на подводную скалу. Вода ринулась сквозь пробоины в трюм, в машинное отделение. Починить повреждения было невозможно.
Кто-то сбил Володю с ног, но он встал и на коленях пополз к борту. Снял спасательный круг и обеими руками прижал к груди, ему надо было немедленно найти отца.
— Доро-шу-ук! — надсадно закричал Володя. — Отец! — Голос отца прозвучал неожиданно в двух шагах.
— Отец! — всхлипывая от волнения, вскрикнул юноша. — Где ты? Возьми… Это тебе круг. Ты хуже меня плаваешь…
— Круг я отдам…
— Кому? — испугался Володя.
— Тому, кто не умеет плавать. А портфель в каюте. Дневник и карта, — крикнул вдруг геолог сыну на ухо, стараясь перекричать вой тайфуна. — И уже теперь поздно!
Он пополз с кругом к шлюпке.
— Шлюпка возьмет всех до одного, — кричал капитан. — Осторожнее! Спасательные круги отдать тем, кто не умеет плавать! Спокойно!
Володя пополз вслед за отцом, но вдруг остановился и круто повернул к трапу, ему показалось невероятным, показалось бессмысленным, что могут погибнуть дневник и карта. Нет, еще не поздно, совсем не поздно!
Крепко держась за перила трапа, Володя сошел вниз. Он брел коридором по колена в воде. Тускло мерцала единственная на весь коридор лампочка. Кое-где с потолка срывались тяжелые капли.
Юноша перемещался, напряженно прислушиваясь к хаотичным ударам тяжелых волн об корпус корабля. И не мог найти нужную каюту, ему показалось, что он видит знакомые двери. Толкнул их и переступил порог. Тени от лампочки, все время качавшейся, прыгали по стенам. Только здесь Володя увидел, что ошибся. Это была совсем незнакомая каюта.
Он развернулся, чтобы выйти. И здесь случилось то, чего он не ждал. Свет потух. Через минуту лампочка снова блеснула — раз, второй, а потом черная тьма окутала все вокруг. Динамо-машина перестала работать. Володя бросился назад, на палубу, где уже, наверное, спускали на воду шлюпку.
Он израсходовал несколько минут только на то, чтобы найти выход из каюты. Вслепую тыкался в стены, качавшиеся, как качели. В коридоре беспорядочно плескалась вода. Володе показалось даже, что у него под ногами стрелой пронеслась какая-то большая рыба. Он брел, держась одной рукой за стену, стараясь не поскользнуться на скользком полу.
Юноша неожиданно остановился. Он думал о том, что давно уже должен быть трап. Протянул руку и наткнулся на стенку. Справа и слева тоже были какие-то деревянные переборки. Володя понял, что попал в незнакомый закоулок. Ну, конечно! Выйдя из каюты, надо было повернуть налево, а он пошел совсем в противоположную сторону.
Возвратился назад. Но не прошел и пяти шагов, как наткнулся на стол. Сбитый с толку, не знал, что делать. Куда он попал? Куда пойти? И почему в коридоре может быть стол?
Холодная жуткая мысль о том, что он заблудился и не сможет найти выход, впервые мелькнула в мыслях Володи. Он знал, что каждая потраченная минута может стоить ему жизнь. В любую минуту «Сибиряк» мог пойти на дно.
Отчаяние и пылкая, непобедимая жадность жизни охватили парня. Он вслепую рванулся вперед. Стол перекинулся и поплыл. Удар по голове оглушил юношу. Потрогал лицо — на пальцах ощутил теплую липкую кровь. В темноте он наскочил на острый косяк.
Теперь Володя уже знал, что безнадежно заблудился. Он совсем потерял ориентацию. Сколько он так блуждает? Десять минут? Час? Два?