Каракалпак - Намэ
Шрифт:
— Известно! Знаем, знаем! Истинно так! — поддержали в зале.
— И самое главное, — продолжал Досназаров, — что о каракалпаках знал товарищ Ленин и он же говорил о необходимости предоставить нам самостоятельность!
Тут все поднялись с мест и стали хлопать. Раздались возгласы:
— Немедленно предоставить каракалпакам автономию!
А когда начали голосовать, то за это предложение все подняли не одну, а сразу две руки.
Местный коше-бий закончил свой рассказ, и мой дедушка обратился к начальнику загса:
— В основе всех этих рассказов конечно же лежит истинная правда, но правда и в том, что мы с внуком пришли сюда, чтобы получить бумагу. Выпишите метрику, и нам надо спешить обратно домой, путь не близок.
— Хакимнияз-ага, — сказал заведующий загсом, — метрику выписать недолго, но надо, чтобы она была правильной. Дата рождения этого парня пока не установлена. Это, конечно, не его вина, он истинный сын своего народа, но даже о происхождении каракалпаков, как видите, мы тоже можем судить не по документам, а лишь по устным преданиям. Что же, попробуем по вашим словам определить, когда родился этот джигит. Назовите три памятные вам приметы того года, когда он появился на свет.
Дедушка сразу посолиднел, огладил ладонью свою белую бороду и начал почти торжественно:
— Тулепберген — первенец среди моих внуков, поэтому если я даже и забыл девять десятых своей жизни, то преотлично помню все, что связано с началом его жизни. Вот памятные мне приметы: он родился в год лошади; в год распределения сапог; он родился в год, когда пронесся слух, что поэта Хамау Хакимзаде религиозные мракобесы убили «каменным бураном» в городе Шахмардане. Об этом я помню хорошо по двум причинам. Первая — Хамза был моим тезкой, он — Хакимзаде Ниязи, а я ведь тоже зовусь Хакимом-Ниязом. Вторая причина в том, что мы с ним встречались в городе Ходжейли, когда он собирал сирот-беспризорников на базаре, у входа в рыбожарню.
— Та-а-ак, — раздумчиво протянул заведующий загсом. — Ниязи убили в 1929 году. А что это был за год по лунному календарю? — спросил он у сидящего рядом аксакала, которого я принял за местного коше-бия.
Аксакал подумал, пересчитал пальцы и подтвердил:
— Он самый и был годом лошади.
— Молодцы все же наши предки. — Начальник загса аж ладонью по столу хлопнул в радостном возбуждении. — Молодцы! Считать не умели, так ведь придумали выход, решили каждому году дать название одного из двенадцати животных. Нельзя же при определении возраста ошибиться сразу на целых двенадцать лет. Да и в самих названиях животных, видимо, есть свой смысл… Год зайца, год собаки, коровы, свиньи, мыши… Считается, будто младенец, появившийся в тот или иной год, усваивает признаки того или иного животного. Если так, то повезло тебе, парень, родиться в год лошади. Надежная животина. Всё на ней — и пахать, и междурядья обрабатывать, и арбу тащить, и весть любую по степи не пешие, а конные разносят.
— Да, — согласился дедушка. — И то еще в расчет примите, что он старший из внуков. Остальные пойдут за ним. А за конем, известное дело, всегда идти легче. Да и семейную арбу тащить поможет.
— Еще и то хорошо, — продолжал заведующий, — что лошадь — не жвачное животное. Это я тебе, джигит, говорю. Ты тоже не превращай никакое дело в жвачку. Тянуть да мусолить — хуже нет.
— Очень верно сказали, уважаемый, — подхватил дедушка. — Давайте и с этим делом не тянуть.
— Тянуть не станем, — согласился заведующий, — но сначала объясните, что это за третья примета: год распределения сапог?
Объяснение моего дедушки. В тот день, когда родился мой старший внук Тулепберген, к нашему дому подскакал нарочный и ну кричать:
— Все мигом на собрание по распределению сапог! А надо сказать, что кооперация тогда только-только начиналась. Колхозов еще не было, а были артели и товарищества по совместной обработке земли. Вот и в нашем ауле такая артель завелась. На собрания в те годы мы ходили с охотой, там всегда что-нибудь интересное или важное услышишь. Ну я, значит, и заторопился, несмотря на то что в доме такое событие — рождение внука.
Прихожу и вижу, что все члены артели уже в полном сборе. А во главе — наш председатель, Генжемурат-батрак. Сидит он за столом, покрытым красной тканью, и говорит собравшимся:
— Земляки мои и товарищи! Из района прибыли сапоги для членов нашей артели. Нам надлежит их распределить. Если вы не возражаете, то я, как председатель, возьму себе одну пару. Ведь мне приходится всюду ходить, не жалея ног и обуви. Можно ли считать, что одна пара принадлежит мне?
— Можно! Принадлежит! — закричали все.
— Если так, голосуйте. Проголосовали.
Он говорит своему сыну, который вел протокол:
— Запиши это. Друзья мои, земляки, аульчане! — продолжал председатель. — Как вам известно, все трудности по работе со мной на равных делит моя жена Турсун. Если из района приходят важные вести, а меня нет в правлении, то не кто-то, а именно моя жена Турсун обегает все поля и участки, но обязательно найдет меня. Правильно я говорю?
— Верно! Правильно!
— Вот, вы все подтвердили правоту моих слов, и, думаю, не будет возражений, если еще одну пару сапог вы разрешите отдать ей, моей жене Турсун.
— Пусть берет! Отдаем! — И подняли руки.
— Друзья мои и сотоварищи по артели! Не тайна для вас, что мой сын Толыбай тоже во многом помогает мне — вашему председателю. Он присматривает за рыжим конем, на котором я езжу, он посещает ликбез и вот, смотрите, может уже вести протокол нашего собрания. Уверен, среди вас не найдется человека, который стал бы возражать против того, чтобы третью пару сапог отдать ему — моему сыну и секретарю нашего собрания Толыбаю.
— Да, да! И ему положены сапоги! — закричали кругом и опять проголосовали единогласно.
— А теперь, товарищи, — сказал Генжемурат-батрак, — считаю собрание законченным. Все присланные из района сапоги мы уже распределили.
— Как так? Обман! Неправильно! — заголосили все.
— Никакого обмана. Кто сказал: ((Неправильно»? — строго спросил председатель. — Вес по правилам, все по закону. Вы же сами голосовали.
— Но мы же не знали, что сапог всего три пары. Ты, Генжемурат, не предупредил нас.
— Вот здесь вы, товарищи, правы, это была маленькая ошибка с моей стороны, и я ее признаю.