Карамболь
Шрифт:
Вим Фелдере, прочитала она. Родился 17.10.1982. Умер 5.11.1998. Или, возможно, 6.11. Обнаружен проезжавшим мимо велосипедистом на дороге 211 между Маардамом и пригородом Бооркхойм около шести утра. Расследование, проведенное благодаря заботам автоинспекции (ответственный — комиссар Линтонен), показало, что он, скорее всего, был сбит каким-то транспортным средством и скончался в результате удара о бетонную трубу на обочине. Розыск объявлялся во всех СМИ, но причинивший смерть по неосторожности не откликнулся. Никаких свидетелей несчастья. Никаких подозреваемых. Никаких зацепок. Преступник скрылся с места
Она помнила это происшествие. Помнила, что читала о нем и видела по телевизору репортажи в новостях. Шестнадцатилетний парень направлялся домой в Бооркхейм, побывав в гостях у подружки в центре города, и, судя по всему, опоздал на последний автобус.
Вероятно, шел по обочине дороги — была плохая погода, с дождем и туманом, — и его сбил автомобилист, который затем скрылся с места происшествия.
Это мог быть кто угодно.
Мог быть Клаусен.
Келлер мог ехать следом и все видеть. Или сидел рядом с Клаусеном на переднем сиденье, если они были знакомы, хотя до сих пор не было установлено, что они друг друга знали.
Дорожно-транспортное происшествие?
Вполне возможно. Начав размышлять о правдоподобности такого развития событий, она заметила, как трудно ее оценить. Возможно, это лишь домыслы. Впрочем, нить все равно необходимо проследить, пока та не оборвется.
Интуитивно она понимала, что все произошло именно так. Она нашла первое звено. No doubt. [23]
Она увидела, что уже половина шестого, и задумалась над тем, что же ей делать. Решила поехать домой и позвонить Рейнхарту позже вечером. Если удастся установить, что Клаусен ехал в тот день из центра в то самое время… по словам подружки Вима Фелдерса, несчастье произошло, очевидно, около двух часов ночи… да, тогда не останется никаких сомнений.
23
Никаких сомнений (англ.).
Как можно установить, совершал ли Клаусен такую автомобильную поездку, разумеется, одному богу известно, но раз уже удалось установить его причастность к двум другим убийствам, то это, пожалуй, не столь важно.
С другой стороны — если он в тот вечер был где-то в центре Маардама, вероятно, он там с кем-то встречался? С кем-то, кто может это подтвердить.
«Только бы не с Верой Миллер, — подумала она. — Лучше бы с этими ангелами, как их там называют. Ангелами Верхаутена?»
Правда, значительно важнее найти Клаусена. Разумеется.
И Келлера.
На этом Эва Морено выключила компьютер и поехала домой. Ей думалось, что, как ни крути, она сегодня хорошо поработала.
Не успела она закончить разговор с Рейнхартом, как раздался звонок в дверь.
«Половина девятого, — подумала Морено. — Что за черт?»
За дверью оказался Микаэль Bay, сосед снизу.
— Не хотите немного подкрепиться? — с несчастным видом спросил он.
Микаэлю Bay было лет тридцать, и он переехал на Фалке — траат всего пару месяцев назад. Морено его не знала. Он, правда, представился ей, когда они в первый раз столкнулись на лестнице, но потом они лишь здоровались при встрече. В общей сложности три или четыре раза. Он обладал приятной внешностью — это она отметила с самого начала. Высокий, светловолосый, голубоглазый. С улыбкой, которая, казалось, никогда не покидала его губ.
Сейчас, однако, он был серьезен.
— Я потушил мясо с овощами, — пояснил он. — Типа говядины по-бургундски, оно как раз готово, так что если вы не против?..
— Это несколько неожиданно, — удивилась Морено.
— Догадываюсь, — признался Бау. — Хм… я, в общем-то, и не собирался вас приглашать, но моя невеста порвала со мной прежде, чем мы начали есть. Только не подумайте…
Подходящего продолжения он подобрать не смог. Морено тоже.
— Спасибо, с удовольствием, — сказала она вместо этого. — Если мне правильно помнится, я сегодня еще не ела. Мне нужно только пятнадцать минут, чтобы принять душ. Тушеное мясо ведь может немного постоять на огне?
Тут он улыбнулся.
— Отлично, — согласился он. — Тогда приходите через пятнадцать минут.
Он двинулся вниз по лестнице, и Морено закрыла дверь.
«Неужели это так и происходит?» — задумалась она, но тут же отогнала эту мысль.
Помимо чисто внешних достоинств, Микаэль Бау оказался еще и потрясающим поваром. Морено ела мясо с истинным удовольствием, а последовавший за ним лимонный сорбет обладал именно той легкой кислинкой, какая обычно описывается в рецептах, но редко получается в реальности.
«Мужчина, умеющий готовить? — думала она. — С таким мне еще не доводилось сталкиваться. У него непременно должен быть какой-то скелет в шкафу». Ей очень хотелось спросить, почему с ним порвала невеста, но подходящего случая так и не представилось, а сам он этого вопроса не касался.
Зато они разговаривали о погоде, доме и соседях. А также о профессиях друг друга. Бау работал в отделе социального обеспечения, так что у них нашлись кое-какие точки соприкосновения.
— Черт знает, почему я выбрал социальные проблемы, — сообщил он. — Нельзя сказать, что работа мне не нравится, но не думаю, что стал бы делать ставку на нее сегодня. А почему ты пошла в полицию?
Эва Морено сама задавалась этим вопросом столько раз, что уже больше не знала, существует ли на него ответ. Или существовал ли. Получилось как-то само собой, только и всего, и она подозревала, что так происходит со многими. Жизнь сложилась, как сложилась.
— Думаю, многое зависит от случайностей, — ответила она. — Или, по крайней мере, не от тщательно взвешенных решений. Мы держим под контролем куда меньшее, чем воображаем… другое дело, что мы притворяемся, будто все зависит от нас самих.
Бау задумчиво кивнул.
— Хотя, возможно, мы все равно попадаем туда, куда следует, — сказал он. — Я недавно читал о теории бильярдных шаров, ты ее знаешь? Ты катишься по ровному зеленому ковру среди множества других шаров. Скорости и направления заданы, но тем не менее нельзя заранее рассчитать, что произойдет, когда мы столкнемся и изменим направление. Все предопределено, но мы не можем предсказать этого, просто влияет слишком много факторов… ну, что-то в этом духе.
Она вспомнила о том, что обычно говорил комиссар, и не смогла сдержать улыбки.